Мой хрустальный мальчик, мой полубог,
Вероятно, дрыхнет без задних ног,
И дожди стучатся в его чертог,
До крови сбивая костяшки пальцев.
У него в камине одна зола,
За порогом дремлет тугая мгла,
Но прозрачно время и даль светла.
Он не станет долго прощаться.
Мой хрустальный мальчик, мой чародей,
Вероятно, раньше любил людей
И болтал о всяческой лабуде,
И бренчал непонятное на кифаре.
А сейчас молчит и грустит, грустит.
И уходят кошки с его пути.
Не буди, говорю себе, не буди,
Он спросонья может ударить.
Мой хрустальный мальчик, мой давний сон…
Жизнь идет, вращается колесо,
И горит созвездие Гончих Псов,
И за мною тени идут по следу.
За спиною — тоненький серп Земли,
А внутри пульсирует и болит
Вечный зов отчаянных аэлит:
Где ты?
Ищи юнца, не знавшего кольцо
от брачных уз - забавная сентенция.
По паспорту старушка, а лицо,
а тело… далеко не старушенция.
С колоды выпал розовый валет,
ну, может, и не выпал так лишь промельки:
любая прихоть и нет слова: «нет»,
утрёт вниманьем, как платочком, сопельки.
Стареющих, увы, так много дур,
готовых к взрыву чувств за ласку мнимую,
не смея затушить бикфордов шнур:
Ищи, мой мальчик, девочку любимую.