Не надо бить хлыстом коня,
Когда твой конь уздой привязан.
И придавать друзей нельзя,
Когда ты верной дружбой связан.
Уметь терпеть, любить и ждать,
И ни считать обид при этом.
Уметь обиды все прощать,
За доброту, спешить с ответом.
Я без корысти, и с душой,
К тебе мой Друг всегда стремлюсь.
Хоть и не рядом я с тобой,
Но другом верным остаюсь.
Сидит у дороги, таких здесь не мало,
Собака дворняга, а может быть смесь.
Возможно избавится, чтоб не мешала,
Её увезли, и оставили здесь.
Предательства эта собака не знает,
И думает всё же хозяин найдет.
Сидит, и с надеждой его ожидает,
Напрасно, собачка не жди, не придет.
Хозяин тебе был единственным другом,
Ты ж для него, лишь забавой была.
Но время прошло, словно снежная вьюга,
Дорогу обратно к нему замела.
О люди!, какое бездумное дело,
Порой совершаете вы из добра.
Собак на забаву берете вы смело,
Наскучила, гоните вон со двора.
И все понимают, от века до века,
Собака нам дарит уменье своё.
Собака уж издавна Друг человека,
Так будьте же Другом и вы для неё…
В нашей жизни как правило водится,
Повториться нам дважды приходится.
И плохого нет в том повторении,
В этом жизненно важном творении.
В муках тяжких родившись однажды,
Мы потом повторяемся дважды.
В своих детях, коль это случится,
Можем снова с тобой повториться.
Повториться мы можем во внуках,
Также точно родившихся в муках.
Мы из звёздной рождённой пыли,
Телом, нашу обитель забыли.
Но душою мы тянемся в вечность,
Взором видим её бесконечность.
В этом чудном её мироздании,
Видим мы и своё созидание.
Звёзды новые мы зажигаем,
В звёздах этих себя повторяем
Если наша звезда вдруг закатится.
Нам сполна в повторенье оплатится,
А Душа с оболочкой тленной,
Возвратится вновь ко вселенной.
Есть в музыке такая неземная,
как бы не здесь рождённая печаль,
которую ни скрипка, ни рояль
до основанья вычерпать не могут.
И арфы сладкозвучная струна
или органа трепетные трубы
для той печали слишком, что ли, грубы
для той безмерной скорби неземной.
Но вот они сошлись, соединясь
в могучее сообщество оркестра,
и палочка всесильного маэстро,
как перст судьбы, указывает ввысь.
Туда, туда, где звёздные миры,
и нету им числа и нет предела.
О, этот дирижёр - он знает дело.
Он их в такие выси вознесёт!
Туда, туда, всё выше, всё быстрей,
где звёздная неистовствует фуга…
Метёт метель. Неистовствует вьюга.
Они уже дрожат. Как их трясёт!
Как в шторм девятибальная волна,
в беспамятстве их кружит и мотает,
и капельки всего лишь не хватает,
чтоб сердце, наконец, разорвалось.
Но что-то остаётся там на дне,
и плещется в таинственном сосуде,
остаток, тот осадок самой сути,
её безмерной скорби неземной.
И вот тогда, с подоблачных высот,
той капельки владетель и хранитель,
нисходит инопланетянин Моцарт
и нам бокал с улыбкой подаёт:
и можно до последнего глотка
испить её, всю горечь той печали,
чтоб чуя уже холод за плечами,
вдруг удивиться - как она сладка!
1983
Гляжу я в зеркало - там женщина, не молодая,
Так удивленно смотрит на меня -
Грустинка на губах не тает,
В глазах застыла вся судьба, моя.
Пытается сказать мне, что-то важное,
Но я, не слушаю и тут же отхожу…
И усмехается, моей отважности -
Я от зеркал, взгляд, скромно, отвожу.
Ну не хочу стареть! Душа в полете -
И думается, горы я сверну…
А, честно - раненною птицей на излете -
Стихами и молитвами живу…
автор Людмила Купаева
Мой ангел, мой любовник, мой мужчина.
Мой лунный ангел в звёздном блеске тает,
Любовник мой несёт бокал вина.
Что остается? Только боль и тайна,
И бабочки полёт, и тишина…
Цветок, тобой добытый, исполняет
Желание заветное в тиши.
И пусть меня вовек не оставляет
Порыв твоей восторженной души.
Влюблённых разлучить пыталось время,
Благословляя этот плен оков,
Ты знаешь, я и верю и не верю
В то, что ты рядом и на всё готов.
Ирония и свет звезды, и ангел
Хранит мои встревоженные сны.
За что мне дан защитник мой и агнец,
И древний волхв невиданной страны?
Мы не исчезнем, были мы и будем,
Плен медовухи, бабочки полёт,
И где-то там, в сплетенье снов и будней
Он снова по углям ко мне идет.
Боль или радость, но в тиши аллеи
Не ошибусь, о, мой мятежный граф,
И никогда уже не пожалею.
Я не права, ты вечно будешь прав.
Ты знаешь, если женщина повинна,
То надо бы прощенье попросить,
Так поступали сильные мужчины.
Ты рядом, больше не о чем грустить.
Пусть гений остаётся в том столетье,
Где мы с тобой любили вопреки.
И страсть свою вплетали на рассвете
В прозрачные, весёлые стихи.
Ты мой мужчина, друг мой и любовник,
Ты вечный брат моих печальных грёз,
Моих страданий яростный виновник,
Ты на ладошках счастье мне принес.
И там, где снова расцветали розы
От ран твоих, моих нелепых слов,
Когда ты рядом, то смолкают грозы,
Ты властелин моих прекрасных снов.
И пусть вдали исчезнут злые бури,
Меня ведёт в ту область капитан,
Где больше огорчения не будет,
Мой дивный принц из снов и дальних стран.
Мой лунный ангел в звёздном блеске тает,
Любовник мой несёт бокал вина,
Что остается? Только боль и тайна,
И бабочки полёт, и тишина…
Возможно, мир не так безлик, как кажется порой!
Ты эту серую страницу безжалостно закрой!
И будут счастье и любовь, гармония в душе!
Они к тебе, друг дорогой, торопятся уже!
СПЛОШНОЙ ОБМАН
Она обнажалась, срывая одежды,
Нелепейшей страсти и странной надежды,
Желая Вам душу свою показать,
Пред этой толпой обнажалась опять.
И молча смотрели чужие мужчины,
И не было более странной картины,
Чем эти, летящие прочь, покрывала.
Со смехом немым всю одежду срывала.
Швыряла толпе дорогие наряды,
О, дивная осень, момент листопада,
И листья кружились во мгле золотые,
И девы смотрели, о чем-то грустили.
И контуры - вдруг нагота проступила,
И замерли все, и толпа отступила.
А там пустота - нет прекрасного тела,
Она хохотала, куда-то летела.
И только одежды её дорогие
Над этой толпой возбуждённой кружили.
И всё им казалось - она обнажится,
И в тело нагое хотелось влюбиться,
И впиться, терзая, но нет его, други,
И это узнали, и смотрят в испуге
На то, чем никто не посмел обладать,
И дева иллюзий вернётся опять.
И будет во тьме над толпою кружить,
И только на вечер позволит любить,
И воздух руками нелепо хватать,
Одежды надежды с усмешкой бросать
Она не устанет, в экстазе мужчины.
И девы её раздраженно окинут
Презрительно взглядами, будут курить.
Мы только иллюзии можем любить.
Зачем ты, ночь, так пролетаешь быстро? -
Как антреприза поспешившего артиста…
Продлилась бы - часов до триста…
Чтоб справиться с моей усталостью,
Подольше, сон - пожалуйста! -
С малейшей жалостью,
Не жалкой малостью…
Пожалуйста!..
Опять рассвет пронизывает шторы,
И ненавистный день врывается так скоро,
Так нагло… И без оговорок,
В дремучий лес - из сна песочницы
Швыряет… а не хочется!..
И хитрой склочницей
На месте топчется…
Не хочется…
Так, мне нравится, когда в квартире чисто-
А на кухне запахи варенья,
И светильник ласково - лучисто -
Создает уют и настроенье.
Кошка стражем зорким наблюдает,
Как идет процесс приготовленья.
За окном, закат багряный тает,
Клен, пожаром занялся, осенним.
Жизни нашей тихие минуты -
Посреди страстей и бурь жестоких,
Сбрасывают с нас тугие путы,
И дают нам нежности уроки.
Как глоток прохладный и живительный
Мягкий и спокойный этот вечер.
В океане бурном - круг спасительный
Перед новым днем и новой встречей.
автор Людмила Купаева
Душа замирает от грусти и боли,
И август уже не терзает жарой.
И наш листопад мы встречаем с тобою.
Под звук саксофона - в нём страсть и любовь.
Дышать в унисон и не ведать о боли,
О, как бы хотелось, мой ласковый друг,
Душа замирает, и маски и роли
Сорвали, лукавить уже не досуг.
О, август, он кажется странной лавиной
Угара, потери, и все же любви.
Как было с высоким и нежным мужчиной,
Мне хочется помнить полёты свои.
Всё было - всё будет, и есть продолженье
В том золоте листьев на лёгком ветру,
Душа замирает от грусти и лени
И с летом угасшим я тоже умру.
Чтоб осенью стать деловой и счастливой
И снова брести по опавшим мечтам,
Там золото листьев, там пес сиротливо
Всё бродит и бродит по нашим следам.
Прости, разлюбила покой и покорность,
Звучит где-то рядом совсем саксофон,
И август свою мне явил благосклонность,
Казалось, что ты уже вечность знаком,
Но ветер срывает бессильные листья,
Куда-то несётся душа, замирая,
Высокий мужчина, крамольные мысли.
Любаша, Иртыш, замираю у края.
И старой легенды извечная сила,
На Любинском снова душа танцевала,
Но кто там высокий такой и красивый,
Куда он стремится, не знаю, не знаю.
Присяду к ней, в книжку её заглянула,
И лист опустился на камень несмело,
И кажется, снова судьба улыбнулась,
Но август сгорал в том костре неумело…
А вдруг до любви дотянуться успею,
До осени вроде уже дотянули.
И только мужчина высокий немеет
Навек в листопаде друг к другу прильнули…
Твои следы на золотом песке
И океан их жадно забирает.
А мне лишь только память оставляет
О бывшем счастье в райском уголке.
Тебя унёс с собою горизонт,
Подняв на крыльях в радостное небо,
А моё сердце устремилось следом,
В столь безнадежный для меня полёт.
Мы были влюблены и были грешны,
Но грех смывала светлая любовь,
Что океанскою волною вновь и вновь
Нас укрывала бережно и нежно.
У всех событий в нашем мире
Есть миг начала и мгновение конца,
И счастье тоже не возможно без венца
С шипами роз, что ранят очень сильно.
У наших судеб разные пути,
У наших жизней разные дороги,
Но через годы подводя итоги
Увижу я в своей душе твои следы.
У БАРНОЙ СТОЙКИ
…Колёса катят дальше, дальше…
Я в это время сам с собой!
Мотор с глухим рычанием, без фальши,…
Как друг, с тобою рядом, как живой…
Как незаметно пролетают километры,
Сегодняшнего, длинного пути…
Опять один, опять, сегодня где-то,
Пытаюсь я себя в себе найти!
Опять я с мыслями своими,…
Веду безмолвный разговор…
И может соглашусь я с ними,
А может заведу я с ними спор…
…Вдруг… появляются из прошлого картины,
…Туманным призраком на лобовом стекле…
Какой-то тонкой паутиной,…
…Тоской цепляются ко мне…
…Я ясно помню, тот маршрут,
В душе оставивший зудящий, рваный след…
Когда же это было? Сколько минуло уж лет…
Давно… Но не забылось… Нет…
…Дела все выполнены тут…
В дорожном баре, на обед,
Друзья меня нетерпеливо ждут…
С делами мы тогда устали!
Расслабиться решили, отдохнуть сполна…
К закуске водку, пива тогда взяли,
Да взяли даже вроде и вина…
Поели, выпили, конечно почудили…
Ну, в общем, время шло и шло…
Я не заметил, как и бар закрыли…
Устал! Не знаю, что в тот вечер на меня нашло…
Проснулся я у барной стойки…
Глаза открыл… Передо мной глаза…
Прекрасные! Большие! Взгляд их бойкий
О многом, про меня, мне сразу рассказал…
«Ты кто… И сколько время…»
Я их спросил, в себя немного приходя…
«Как ты красива!.. Боже!.. Где я…
Ну, что ты смотришь на меня?!»
Поднялся… «Как же ты прелестна!»
Сказал ей, в сторону смотря!
Дурак! Ну, как же не уместна,
Здесь эта лесть ей, от меня!
Она, тихонько улыбнулась
И прозвучал её ответ…
Как колокольчиком, меня коснулась…
«Ты не волнуйся! Я, Рассет!»
«Твои друзья уехали недавно,
Хотели и тебя забрать,…
Но ты во сне сопел, так славно…
Не стали они сон твой нарушать!»
«Они свой адрес мне оставили,
Чтобы тебе его отдать,…
Ещё и денежек оставили,…
Чтоб мне не скучно было ждать!»
«Ну, в общем, ты проснулся поздно…
Сейчас пешком к ним не дойти…
Ну, что ты хмуришься, так грозно!
Иди же, если хочешь ты уйти…»
«Красивый ты… А если хочешь оставайся…
Я не создам тебе проблем…
Боишься? Ну и отправляйся
За ними в след, к пьянчугам тем…»
Её я слушал и тихонько удивлялся,
Превратностям моей судьбы…
Конечно,… я у ней остался!
А вы бы,… не остались бы…
…И вот я вновь один в дороге…
А мыслями опять я с ней…
Уехал я тогда в итоге…
Уехал по делам,… и не вернулся к ней…
…Теперь всегда передо мной картина,
Счастливых дней тех, с девушкой Рассет…
…Она мне подарила дочь, Карину!
…И, дум тоскливых, грустную причину…
…Сам погасил я свой рассвет…
Где мудрость наших размышлений?
Когда мы ждем от близких и любимых,
Тех самых искренних мгновений,
Порой уже неповторимых…
Ночь-подруга приходила к ней в гости,
Приносила незатейливый набор;
Кофе с корицей, да печенья горсти,
О печалях душевный разговор.
Ночь-подруга как всегда сокровенна,
Не имела привычки быть в масках,
Ей на кухне кивала откровенно,
Понимающе растворялась в сказках.
В её сказках., что так жизнь рисовала,
Без коней белогривых, без принцев,
Но с драконами, которых хватало,
Через чур, через край, через принцип.
А под утро её гостья уходила,
Обещая не забывать скромный дом,
Новые принести в лукошке силы,
С нежностью убаюкав часам к трём…
(Роман Скоба, 2 сентября 2016 г.)