Порхала Наташа Ростова, всех очаровывала, всех влюбляла в себя и сама влюблялась в каждого, кто скажет ей хоть один комплимент. Оказывается, искала мужа и семью. Потом вцепилась в Пьера-подкаблучника, опустилась, перестала за собой следить и из всеобщей музы превратилась, по словам Толстого, в ревнивую плодовитую «самку». Типичная женская карьера, о которой даже сам Лев Николаевич отзывается нелестно.
Метаморфозы одеяла.
Когда один, то одеялом весь проглочен,
как женишься, и одеяло, вдруг, короче.
А вот с годами, если посупружить, —
длина вернется, но одеяло станет уже.
Весна нечаянно отгрянет,
хотя её всю зиму ждёшь,
и дико холодно вдруг станет,
ядрёна вошь!
Уходит рано,
Приходит редко.
Тревожа рану,
Пошутит едко.
А раньше было,
Хотя и грешно,
Смотрела мило,
Ласкала нежно.
Вся жизнь комком,
стал я колобком,
попал на трамплин,
блин…
Принцев меньше не стало. Просто они теперь сами по светлицам сидят - ждут!
Нормальные девчонки неизбежно превращаются в жён.
пусть не кажется вам странным, завелись, что тараканы
в вашей светлой голове,
я скажу вам без обмана это мысли, что в дурмане образ взяли сей себе…
Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной, -
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!
1937
Где осыпи, крутые склоны
Мороз и ветер злы
Живут на высоте муфлоны
Иль горные козлы
Средь тех, кто делает карьеру
Увы, бывает так -
Закономерны перемены:
Мужик - муфлон - мудак
Но если вдруг он оступился
И вниз сорвался - вжик!:
Муфлон - козел - и вновь мудак,
Но только не мужик
-Kто умнее моей профессорской пули, того она завалит на экзамене по экстренной хирургии вопросом «Форсированные огневые ранения волосистой части головы, навылет, не совместимые с жизнью».
Сильны метаморфозы мира
Среди безбашенного пира.
Рядится шут под короля -
Богата дурнями земля!
Совесть корчилась поверженным, но бессмертным драконом…
С милым рай и в гараже.
Сколько из лягушки царевну не делай, внутри останется жаба.