Новые факты заставили подвергнуть всю прежнюю историю новому исследованию, и тогда выяснилось, что вся прежняя история, за исключением первобытного состояния, была историей борьбы классов, что эти борющиеся друг с другом общественные классы являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом — экономических отношений своей эпохи; следовательно, выяснилось, что экономическая структура общества каждой данной эпохи образует ту реальную основу, которой и объясняется в конечном счете вся надстройка, состоящая из правовых и политических учреждений, равно как и из религиозных, философских и иных воззрений каждого данного исторического периода. Гегель освободил от метафизики понимание истории, он сделал его диалектическим, но его понимание истории было по своей сущности идеалистическим. Теперь идеализм был изгнан из своего последнего убежища, из понимания истории, было дано материалистическое понимание истории, и был найден путь для объяснения сознания людей из их бытия вместо прежнего объяснения их бытия из их сознания.
Поэтому социализм теперь стал рассматриваться не как случайное открытие того или другого гениального ума, а как необходимый результат борьбы двух исторически образовавшихся классов — пролетариата и буржуазии. Его задача заключается уже не в том, чтобы сконструировать возможно более совершенную систему общества, а в том, чтобы исследовать историко-экономический процесс, необходимым следствием которого явились названные классы с их взаимной борьбой, и чтобы в экономическом положении, созданном этим процессом, найти средства для разрешения конфликта. Но прежний социализм был так же несовместим с этим материалистическим пониманием истории, как несовместимо было с диалектикой и с новейшим естествознанием понимание природы французскими материалистами. Прежний социализм, хотя и критиковал существующий капиталистический способ производства и его последствия, но он не мог объяснить его, а следовательно, и справиться с ним, — он мог лишь просто объявить его никуда не годным. Чем более возмущался он неизбежной при этом способе производства эксплуатацией рабочего класса, тем менее был он в состоянии ясно указать, в чем состоит эта эксплуатация и как она возникает. Но задача заключалась в том, чтобы, с одной стороны, объяснить неизбежность возникновения капиталистического способа производства в его исторической связи и необходимость его для определенного исторического периода, а поэтому и неизбежность его гибели, а с другой — в том, чтобы обнажить также внутренний, до сих пор еще не раскрытый характер этого способа производства. Это было сделано благодаря открытию прибавочной стоимости. Было доказано, что присвоение неоплаченного труда есть основная форма капиталистического способа производства и осуществляемой им эксплуатации рабочих; что даже в том случае, когда капиталист покупает рабочую силу по полной стоимости, какую она в качестве товара имеет на товарном рынке, он все же выколачивает из нее стоимость больше той, которую он заплатил за нее, и что эта прибавочная стоимость в конечном счете и образует ту сумму стоимости, из которой накапливается в руках имущих классов постоянно возрастающая масса капитала. Таким образом, было объяснено, как совершается капиталистическое производство и как производится капитал.
Этими двумя великими открытиями — материалистическим пониманием истории и разоблачением тайны капиталистического производства посредством прибавочной стоимости — мы обязаны Марксу. Благодаря этим открытиям социализм стал наукой, и теперь дело прежде всего в том, чтобы разработать ее дальше во всех ее частностях и взаимосвязях.
***
Материалистическое понимание истории исходит из того сложения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением», [Гёте. «Фауст», Часть I, сцена четвертая («Кабинет Фауста»). Ред.] — является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо — в более или менее развитом виде — в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства
Практика показала, что марксизм бывает разным. Нет, исторически достоверный марксизм Карла Маркса один единственный, а вот интерпретаций его пруд пруди. Из самых известных, это карго-марксизм (ничего не понимаю, но это круто-круто-круто!), люмпен-марксизм (всё отнять и поделить), марксизм от партийных начётчиков (строго истмат, диамат и выборочно из Ленина), различные типы квази- и псевдомарксизмов, когда за идеи Маркса выдаётся что угодно, кроме идей самого Маркса.
И под каждый «марксизм» выстраивается своя структура.
Сегодня я хочу рассказать об одной из левацких организаций, чей руководитель вышел на меня в соц. сетях и пытался склонить на свою сторону.
Организация называется «Огонёк». Проповедует социализм, ведёт работу с молодёжью, заявляет о наращивании численности. Организация молодая, собрана после событий зимы 2011−2012 годов. Управляется, ни много ни мало, «Советом Республик», председателем которого мой собеседник представился.
Собеседником стал парень 20−25 лет. Страница в соц. сетях заполнена комиксами и фотками, результатами психо-тестов на карго-марксистскую тему. Репосты из левацких групп, известных нам по событиям зимы 2011−2012 годов. Прямо борец за права народа!
Но что творится в голове у этого парня?
Согласно его логике, современные государства есть сборища бандитов, которые грабят свой народ. Поэтому, рабочие должны объединиться и свергнуть правительства, а далее, если природа решит, то будет либо авторитарный социализм, когда рабочие возьмут должности в гос. аппарате, либо либертарный социализм, когда центральной власти не будет, а будет лишь федерация коммун (сборище племён, если говорить на языке истмата).
Обратите внимание на введение понятия Природы, которая должна что-то решить. Как на это отреагировал бы Маркс?))
Далее, следует отметить, что парнишка считает Урал — пролетарским регионом. Я более половины жизни прожил на Урале и пролетариата не видел. Пролетариат, как класс, подразумевает классовое сознание. И выражается оно в самоорганизации рабочих, в деятельности профсоюзов, рабочих объединений, в борьбе за свои права с применением стачек, забастовок, пикетов
Таким образом, «Огонёк» собирается опереться на самоорганизующийся пролетариат, состоящий не из заводских рабочих — запомнили этот момент.
Далее выясняем политические позиции организации и прощупываем по ключевым вопросам. Выясняется, что по вопросу присоединения Крыма позиции нейтральные, по разграничению на Болотную-Поклонную предпочтения, цитирую, «За Болотную, естественно», по вопросу войны на Донбассе — и против Украины, и против России (т.е. считает, что Россия воюет на Донбассе, верно?), геополитику не рассматривает вообще.
Я ещё немного поспрашивал про ДНР и ЛНР, рассказал, про то, как пролетариат Донбасса восстал против правительства бандитской Украины, как народные лидеры пришли в новых гос. аппарат и строят жизнь, как умеют. Мой собеседник на это ответит благодушным расположением к ЛНР и ДНР, рассказал о ячейках там и в Днепропетровске. Но самое важное было сказано ранее. «Огонёк» вообще не рассматривает геополитику. Она не вписывается в их картину мира. Если вдруг начинать мыслить геополитически, то нужно усложнять простую схему «добрый народ» vs. «злое государство» до многомерной шахматной доски, где помимо фигур существуют какие-то правила, механизмы, а так же игроки и хозяева игры.
На этом можно было бы диалог заканчивать, ибо набралось уже достаточно материала, чтобы даже близко к «Огоньку» не подходить. Однако следует отметить ещё пару моментов. И касаются они позиционирования ими себя с Болотной площадью.
Они не знают игроков, выходящих с той и сдругой стороны. «Огонёк» собирается просто опереться на самоорганизующийся пролетариат, имея ввиду широкие народные массы. При этом выступает на Болотной и следует за лидерами Болотной, который меньшинство. Как тогда он относится к высказываниям лидеров Болотной о том, что на Поклонной только безмозглое быдло? По убеждению нашего марксиста-социалиста, борца за права народа, только безмозглое быдло могло выйти защищать Путина, а Поклонная так вообще состояла из 120 тысяч алкашей. И его вообще это не смущает, потому что это не правильные рабочие, и думают они не правильные мысли, и вообще, «у нормального рабочего времени нет на подобное».
Да-да)) Помните тезис об опоре на пролетариат, который должен свергнуть ненавистные режимы государств?))) Жаль, но вот времени у нормальных рабочих на это нет)) А ведь надо ещё будет государством управлять! А времени у рабочих, чтобы их за ногу дёрнуло, нету!
Уверен, что и различения между коммунизмом и фашизмом в головах леваков уже отстуствует напрочь, в отличие от нациков, прекрасно знающих своего метафизического врага.
С этой кашей в голове, с этим отсутствием даже самых простых знаний о пропагандируемых вещах мы и столкнулись во время выхода леваков за ультралиберальные реформы, и столкнёмся ещё в дальнейшем, когда их хозяева начнут скрещивать ультралевых с ультраправыми с целью формирования единого кулака для разрушения нашего государства по лекалам Украины.
Знания — путь освобождения от рабства. Но наши леваки всеми силами новым знаниям сопротивляются. Потому что так проще.
В отношении к женщине, как к добыче и служанке общественного сладострастия, выражена та бесконечная деградация, в которой человек оказывается по отношению к самому себе, ибо тайна этого отношения находит свое недвусмысленное, решительное, открытое, явное выражение в отношении мужчины к женщине…
На основании этого отношения можно, следовательно, судить о ступени общей культуры человека. Из характера этого отношения видно, в какой мере человек стал для себя родовым существом, стал для себя человеком и мыслит себя таковым. Отношение мужчины к женщине есть естественнейшее отношение человека к человеку. Поэтому в нем обнаруживается, в какой мере естественное поведение человека стало человеческим, или в какой мере человеческая сущность стала для него естественной сущностью…
Человек перестал быть рабом человека и стал рабом вещи; извращение человеческих отношений завершено; рабство современного торгашеского мира - усовершенствованная, законченная, универсальная продажность - носит более бесчеловечный и всеобъемлющий характер, чем крепостное право феодального времени; проституция носит более безнравственный и более грубый характер, чем jus primae noctis.
Заповедь «Не заглядывай в чужой карман» на вышестоящее рукожопство не распространяется, т.к. своим классовым чутьём я таки понимаю, что карман этот бесмерный пополняется за счёт труда моего и моих товарищей.
Наверное, многие задаются подобным вопросом. Нет времени и желания разбираться в этом очень сложном на первый взгляд учении, с этими вашими политэкономиями и непонятными философскими категориями из диалектики. Есть люди талантливые и интеллектуально одарённые, у которых есть время и силы копаться в этом. Пусть они и занимаются, а мы уже их послушаем. Всё вроде бы логично. Пусть каждый занимается своим делом, пусть условный Ленин грызёт гранит диалектического материализма и ведёт за собой массы, а уж массы его будут внимательно слушать и идти в нужную сторону за вождём пролетариата.
Но тут есть одна проблема. Для того чтобы в нужный момент распознать Ленина наших дней и не перепутать его с фюрером, маскирующимся под социалиста, нужно хоть немного разбираться в теории самому. Сторонники левых идей, игнорирующие изучение марксизма, рискуют пойти за любым проходимцем, который помашет перед ними красной тряпкой, скажет пару ласковых слов в адрес СССР и употребит пару марксистских терминов. Если вы думаете, что фашизм придёт распахнув одежды, демонстрируя свастику и портрет Гитлера на груди, то вы ошибаетесь. Вместо свастики вполне могут быть серп и молот, а вместо портрета Гитлера - Сталин. Главное значение имеет содержание, а не форма. Без определённых познаний в марксистской теории отличить одно от другого будет крайне сложно. Фашисты легко могут рядиться в одежды социалистов и вешать ярлыки фашизма на своих врагов. Муссолини, например, был известным социалистом, а риторика фашизма часто имеет антибуржуазный окрас.
Ещё один аргумент. Многие левые хотят ликвидировать частную собственность на средства производства. Большинство из них понимает, что без революции осуществить переход к социализму будет невозможно. У многих революция ассоциируется с гражданской войной и морем крови. Однако чем больше людей будет разбираться в марксистской теории, чем лучше эти люди будут эту теорию знать и понимать, тем менее кровавой и болезненной будет революция и переход к социализму. Представьте себе, что каждое ваше «потом», каждый фильм или эпизод сериала, художественная книга, которую вы читаете вместо изучения трудов классиков - это чья-то жизнь, чьи-то кровь и страдания. Кризис не прекращается, а только усиливается. Военные бюджеты ведущих держав растут. Вводятся заградительные пошлины и санкции. Всё точь-в-точь, как и в прошлые два раза. Война неизбежна и она близко. Революции в 1917 году во многом поспособствовала Первая мировая. Всё это намного ближе, чем кажется. Подумайте над этим. Время идёт. Тик-так, тик-так.
Государство возникло на основе раскола общества на враждебные классы, возникло для того, чтобы держать в узде эксплуатируемое большинство в интересах эксплуататорского меньшинства. Орудия власти государства сосредоточивались, главным образом, в армии, в карательных органах, в разведке, в тюрьмах. Две основные функции характеризуют деятельность государства: внутренняя (главная) - держать эксплуатируемое большинство в узде и внешняя (не главная) - расширять территорию своего, господствующего класса за счет территории других государств или защищать территорию своего государства от нападений со стороны других государств. Так было дело при рабовладельческом строе и феодализме. Так обстоит дело при капитализме.
Мысль о том, что «неправильного человека» буржуазия не пропустит в телевизор, может прийти только в голову, свободную от марксистской диалектики. В таком случае буржуазия не должна была бы пропускать в печать Горького или Толстого, а Римскому-Корсакову не должна была бы предоставлять буржуазные концертные залы. Аналогичным образом, пролетарская цензура не должна была бы допустить существования Стругацких, Пастернака или программы «Взгляд». Однако жизнь - это постоянная борьба противоположностей, не исключающая их сиюминутного единства.
Ровно поэтому же смешны и по-детски наивны рассуждения о наступлении равновесной эпохи глобализаторского капитала, который-де сгладит противоречия и отменит империалистические войны между противоположностями.
Ничего подобного. Чем глубже реакция, чем сильнее разлагается старый порядок, чем отчаяннее пытается он сохранять невозмутимое лицо, тем сильнее разрывающие его изнутри противоречия, тем сложнее (а точнее сказать, «невозможнее») контролировать броуновское движение векторов, тем быстрее приближается новая, революционная эпоха.
Марксизм представляет собой новый, исключительно важный этап в становлении человеческого мировоззрения. Марксизм означает победу активно относящегося к внешнему миру человека над пассивным, созерцательным человеком и в то же время победу разума над верой… Марксизм ставит на первое место систематическое и строго научное изучение действительности, также как и руководство действием, вытекающим из этого изучения.
Однажды дзен-буддист Фёдор начал отрицать величие философии марксизма. Однако, когда его вызвали «куда надо», отрицал там свое отрицание, убедившись тем самым в справедливости закона отрицания отрицания.
5 октября 1842 г. Маркс назначили редактором «Рейнской газеты» и 16 октября вышла его статья «Коммунизм и аугсбургская «Allgemeine Zeitung». В ней «отец» «научного коммунизма» признал целесообразным расстреливать коммунистов из пушек, пишет Сергей Климовский для vnews.
Маркс писал: «Мы твердо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей; ведь на практические опыты, если они будут массовыми, могут ответить пушками, как только они станут опасными; идеи же, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, - это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им». (Т. 1, с. 118). После этого Маркс как редактор заверил читателей: «Рейнская газета»,? «не признаёт даже теоретической реальности за коммунистическими идеями в их теперешней форме, а следовательно, ещё менее может желать их практического осуществления или же хотя бы считать его возможным». (Т. 1, с. 117.)
Маркс слово сдержал. Пока он был полгода редактором, то закрыл вход «демонам» в газету - прекратил печатать в ней прокоммунистические статьи своих недавних друзей-гегельянцев из университета, - их впустил ее первый редактор коммунист Мозес Гесс. Позже Гесса в «Союзе коммунистов» будут шутя называть «красным ребе», а после его распада Гесс стал «отцом» социалистического направления в сионизме.
Легенда марксистов о «Рейнской газете» как коммунистическом издании верна лишь отчасти. Оно было таким попутно и до того, пока Маркс не стал редактором. Это был совместный проект правительства Пруссии и семей вестфальских бизнесменов Людольфа Кампгаузена и Густава Мевиссена против старой и влиятельной католической «Кельнской газеты». Правительству протестантов не нравилась активность католиков на границе с Францией, а у бизнесменов был конфликт с горсоветами Вестфалии в стиле: застройщики против экологов. Они хотели строить железные дороги и пустить пароходы по Рейну, а горсоветы и «Кельнская газета» этому противились. Для борьбы с ней создали «Рейнскую газету», куда пригласили авторами всех нетрудоустроенных выпускников философского факультета Берлинского университета, включая Маркса. Их силами ее за 1,5 года «раскрутили» до 3400 подписчиков против 8300 у «Кельнской газеты», но 1 апреля 1843 г. закрыли, - прусская монархия решила: газета приобрела республиканскую направленность. Терпеть «вольтерьянцев» в своих новых владениях - Вестфалию отдал Пруссии русский царь Александр I в 1815 г. взамен отнятой у нее Польши - в Берлине не желали. Рядом была революционная Франция, и республиканская Вестфалия могла сбежать к ней. Газету закрыли не за коммунизм, его «демонов» из нее изгнал Маркс, а за идеи демократизма, но Кампгаузен уволил Маркса из редакторов за диктаторство еще за две недели до закрытия. Диктаторские замашки Маркса в быту и общении позже будут отмечать многие.
Александр I, отдавая Вестфалию Пруссии, поместил ее войска у границ Франции на случай новой революции там, но побочным результатом этого стало появление Маркса, предки которого сто лет были раввинами в Трире. Когда в Вестфалию пришел Наполеон, то он уравнял в правах немцев и евреев, и отец Маркса, как республиканец, решил: пора прервать семейную традицию и стал юристом. Но в 1814 г. пришли русские и пруссаки, все восстановили, и он оказался перед выбором: вернуться в раввины или креститься и остаться юристом. В итоге он стал один из трех евреев в Германии, которые выбрали второе. Так что, если бы не Наполеон и не увлечение старика Гершеда (после крещения - Генриха) Вольтером и Руссо, то его сына звали бы не Карл. Но Карл закончил с трудом Берлинский университет и оказался в Кельне в «Рейнской газете», где в итоге сменил на посту редактора своего сокурсника Адольфа Рутенберга, уволенного за пьянство. До того Рутенберга уволили из учителей за пьянство и политику.
Перед уходом Рутенберг поместил в газете перепечатку статьи о семейных домах из журнала «Молодое поколение» лидера немецких коммунистов Вильгельма Вейтлинга, и на юную «Рейнскую газету» обратила внимание старая баварская «Allgemeine Zeitung» (Общая газета), издававшаяся 50 лет. По поводу перепечатки она поинтересовалась: не стала ли «Рейнская газета» рупором коммунистов? Маркс радостно за это ухватился и написал указанную статью, где всячески оскорблял аугсбургскую газету и провоцировал газетную дуэль. В Германии о коммунистах и социалистах тогда было известно мало. Профессор из Киля Лоренц фон Штейн, чтобы просветить немцев, ездил во Францию для их изучения на месте, и в 1842 г. издал книгу «Социализм и коммунизм в современной Франции». Ее прочел Маркс, и счел себя экспертом по теме, которая обещала быть интересной, чем слушания в Рейнском ландтаге о краже хвороста и прочих провинциальных мелочах, о которых он до того писал.
Интуиция Маркса не подвела. В 1843 г. горсовет Цюриха арестовал Вейтлинга, земляка Маркса, и начал первый в истории суд над коммунистами. Вейтлинг был сыном немки-служанки и наполеоновского офицера, пропавшего в России, не имел диплома, но обладал даром пропагандиста, и вел жизнь странствующего портного и проповедника. В 1836 г. он дошел до Парижа и познакомился с коммунистической и социалистической литературой: с 1840 г. во Франции ярко загоралась звезда Этьена Кабе.
Кабе был сыном бондаря, но получил образование юриста, стал республиканцем и активным участником революции 1830 г. и за все эти заслуги король-революционер Луи-Филипп назначил его генпрокурором Корсики. Но Луи-Филипп не спешил объявлять Францию республикой, так как на границе стояли войска Пруссии и Австрии, а за ними Россия, и Кабе поругался с Луи-Филиппом. Быть республикой Россия разрешала только Швейцарии, так как в ней всё было слишком запущено из-за 500 лет отсутствия монархов, и ее территория него не интересовала. Суд приговорил Кабе к двум годам тюрьмы, но Луи-Филипп не мешал ему сбежать в Лондон.
Там Кабе прочел «Утопию» Томаса Мора, изданную в 1516 г., и сдружился с Робертом Оуэном, которого Маркс считал коммунистом, но тот себя им не считал, хотя и неудачно создал коммуну «Новая гармония» в США. Кабе тоже решил создать коммуну и написал по мотивам Мора книгу «Путешествие в Икарию», но указал адрес Икарии - р. Красная, недавно возникшее государство Техас. В 1839 г. Луи-Филипп разрешил Кабе вернуться, но с условием, что тот будет создавать коммуны, а не устраивать военные перевороты как революционные коммунисты Бланки и Барбес в том же 1839 г.
Кабе вернулся и за деньги Луи-Филиппа начал активную пропаганду коммунизма, взяв это слово из христианской теологии, где оно означало гармонию в загробном мире среди душ одной веры. В средневековье достичь этой гармонии среди живых предполагалось методом превращения всей Европы в один монастырь, и монахи нищенствующих орденов спорили: являются их рясы частной собственностью или собственностью монастыря, хотя и не называли себя коммунистами.
Впервые коммунисты упомянуты в польской брошюре 1569 г. о стычках анабаптистов и моравских братьев. Обе эти религиозные группы практиковали общность имущества, коллективный труд и уравнительное распределение вещей и еды, что достигали методом общей трапезы. Брошюра называла коммунистами вооруженные отряды обеих общин, которые отнимали собственность друг у друга, видимо, как у «ревизионистов», а заодно и у некоммунизированных соседей. За озабоченность темой собственности поляки также называли их «экономистами». В последний раз отряды коммунистов были замечены в Нидерландах в Тридцатилетнюю войну (1618−1648), затем это слово на 250 лет вышло из активного употребления. Даже первые коммунисты Нового времени - Гракх Бабеф и Филиппо Буонаротти, составившие в 1897 г. во Франции заговор во имя революции равенства, называли себя демократами, а не коммунистами.
Кабе его реанимировал? с 1840 по 1842 г. он издал три брошюры, в заглавии которых использовал слово «коммунизм». Среди них? и «Кредо коммуниста». К 1843 г. у Кабе, по восторженному мнению Энгельса из Манчестера, было полмиллиона сторонников, по оценке Прудона, враждовавшего с ними и жившего во Франции, их было около 100 тысяч. На цифру Энгельса компартия Франции вышла только в 1946 г. - в ней было 900 тыс. человек, в 1975 г. - около 0,5 млн. Кабе стали уважительно называть «папаша Кабе». Вейтлинг проникся идеями Кабе, но создал свою модель распределения и изложил ее в книгах «Человечество, каким оно есть и каким должно стать» и «Гарантии гармонии и свободы» (1842). Ими он вызвал раскол в «Союзе отверженных» - организации немецких мигрантов-республиканцев, ждавших в Париже революцию, которая объединит 38 немецких монархий в одну республику. В итоге 400 человек из «Союза отверженных» ушли с Вейтлингом в «Союз справедливых», считая, что Германия будет коммунистической республикой. После этого Вейтлинг уехал агитировать швейцарских немцев, где в 1843 г. и был арестован горсоветом Цюриха. На суде горсовет обвинял Вейтлинга и коммунистов в искажении «Библии», а те доказывали, что коммунисты и есть настоящие христиане. Суд признал коммунистов вредной сектой и постановил выслать их из города. Цюрих добился одобрения этого решения и другими кантонами, но на практике те саботировали его выполнение: коммунистов сочли новым отколом среди протестантов, и это радовало католиков.
Антикоммунист Маркс за всем этим скептически наблюдал из Кельна, и в сентябре 1843 г. в письме к социалисту Арнольду Руге в Париж очень точно назвал коммунизм «догматической абстракцией». (Т. 1, с. 379). То есть, искусственной конструкцией, которая принимается на веру и доказательству не подлежит. Маркс в это время склонялся к социализму (демократии) и расточал комплименты Леру, Консидерану и Прудону. Но в силу житейских и личных обстоятельств в 1846 г. Маркс решил, что выгодней быть коммунистом. Он стал называть критику Прудоном их смехотворной и вступил в партию Вейтлинга, которого вместе с Энгельсом и Гессом уговорил переименовать «Союз справедливых» в «Союз коммунистов».
Но Маркс ошибся в расчетах: Европейская революция 1848−1849 гг. на 70 лет похоронила коммунистов как политическое течение: это слово вышло из употребления, и его только в 1918 г. реанимировал Ленин, а сами коммунисты в 1850 г. попытались убить Маркса. Но об этом мы расскажем несколько позже.
Как известно, будущее не существует. Оно принципиально никак и ничем не может проявлять себя в настоящем, напротив, все последующие события проистекают из предыдущих, но не наоборот. Так обстоит дело в классической физике (с учетом термодинамической стрелы времени), так, с определенными оговорками, и в физике релятивистской. Разумеется, попытки как-то побороть эту ситуацию, перепрыгнуть за установленный природой барьер и увидеть то, что будет, продолжаются с далекой древности по сей день. Только место вошедших в транс шаманов и оракулов заняли особые физические теории, с помощью тех или иных математических построений пытающиеся получить возможность ясновиденья. Но результат остается прежним - будущее так же недостижимо, как и сотни лет назад…
Но в то же время, когда «прямое» ясновиденье остается невозможным, даже после замены ядовитых грибов на синхрофазотроны и интерферометры, человеческий разум, тем не менее, обладает серьезными возможностями для предсказаний. Как ни странно, но именно то, что эти возможности постоянно используются в реальной жизни, скрывает их от обыденного мышления. Человек предсказывает будущее ежедневно, ежеминутно. Каждый раз, глядя на стоящую над городом тучу и беря с собой зонтик, он занимается именно этим - предсказанием: дождя еще нет, а человек уже его предвидит. И таких случаев - миллионы: человек предсказывает наступление лета зимой и зимы летом, предсказывает получение зарплаты при поступлении на работу и наличие хлеба при заходе в магазин. Да, этот метод имеет не стопроцентную эффективность: зарплату могут не дать, а хлеба в магазин не завезти - но все равно, он намного эффективнее всевозможных случаев «классического» ясновиденья.
В общем, надо сразу сказать: предсказание будущего является основным свойством человеческого разума. Вместо того чтобы «прямо увидеть», что там, за границами «мировых линий», человеческий разум выделяет некие общие закономерности, на основании которых можно судить о том, что может быть в будущем. Конечно, в отличие от «настоящего» ясновиденья этот метод неприменим к «чисто случайным» событиям - например, выиграть в лотерею так не удастся (сколько бы методов для подобного ни предлагалось). Но, во-первых, большинство реальных событий не являются чисто случайными (а с точки зрения классической механики «чистых случайностей» нет вообще), а во вторых, «регулярность» можно организовать. Например, нахождение тех или иных съедобных растений - это, в принципе, стохастический процесс, а вот специальное их выращивание - достаточно регулярный.
Впрочем, отношение человеческого разума и будущего - это тема отдельного разговора. Пока же хочу всего лишь заметить: несмотря на то, что будущее принципиально невидимо, оно существует в настоящем, в виде своих локусов, которым еще предстоит реализоваться. Эти локусы, как своеобразные «тени грядущего», вполне могут быть замечены и прочитаны человеком. Разумеется, в отличие от «традиционного» ясновиденья, которое способно предсказать (увидеть) потенциально любое событие, чтение локусов будущего очень сильно зависит от того, насколько человек знает о происходящих процессах. Ведь если не знать, что зерно, посаженное во вспаханную землю, даст росток, который затем разовьется в колос, то невозможно предсказать будущий урожай. Поэтому для людей, не знающих, что происходит вслед за опусканием зерна во влажную землю, будет просто непонятно, как можно вообще ожидать чего-то, кроме очевидной потери полезного продукта.
Это самое верно и в отношении огромного числа событий более глобального плана. Мало просто увидеть тени будущего в настоящем, важно понимать, что мы видим именно локусы, а не случайные события. Особенно при рассмотрении социальных процессов - ведь как раз тут распространено мнение о полной хаотичности и случайности идущих изменений. Обыденный разум видит только отдельных людей, движимых личными интересами, - и считает, что эти интересы - единственное, что существует в мире. «Традиционный» историк видит деяния монархов и министров, движение войск и высказывания поэтов, считая, что войны и революции происходят по прихоти тех или иных лиц. И, следовательно - они в принципе непредсказуемы. Значит, никакого знания будущего нет (если только какой-нибудь Нострадамус реально не «пронзит взглядом» ткань времени).
* * *
К счастью, уже более полутора столетий человечество обладает теорией, которая способна преодолеть данный барьер. Речь идет о диалектическом материализме - учении, рассматривающем мир как сложное взаимодействие всевозможных систем. Сформулированный Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом (в качестве марксизма), для человечества диалектический материализм оказался подобен обретению зрения для слепого. Разумеется, и тогда, и сейчас это учение было очень смелым, слишком сильно отличающимся от обыденного восприятия - и поэтому не особенно активно принимаемым в обществе. До сих пор диалектический материализм большинство воспринимает как довольно искусственное учение, может быть, и интересное, но малопригодное в реальности. Но на самом деле это не так - я тут не буду приводить, например, известное высказывание Энгельса, предсказавшего Первую Мировую войну более чем за двадцать лет до ее начала, причем предсказавшего не только начало войны, но и ее тяжесть и продолжительность (при том, что генштабы всех стран вплоть до 1914 года ориентировались на быстрое завершение войны, практически за одно сражение). А равным образом, и ее результат: «крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, - крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны».
Но последующее после этого события - победа социалистической Революции в России в 1917 году и последующее после этого переформатирование мира - оказалось слишком сильным, выводящим его за рамки применимости «классического марксизма». Именно отсюда берет начало современного скептического отношения к этому учению, которое якобы не соответствует реальности. Вот не произошло в мире всемирной пролетарской революции, и всё тут (хотя социалистические страны существовали, и достаточно многочисленные). Да и сама Великая Октябрьская Социалистическая Революция также закончилась поражением - через 70 лет капитализм был реставрирован (и не суть, что, например, во Франции после казни Людовика N16 на троне через некоторое время оказался Людовик N18. Правда, ненадолго).
Разбирать причины столь странного отношения к марксистской теории, которое просто отбрасывает вопрос о рамках ее применимости, надо отдельно. Но, в общем, дело не только - а вернее, не столько - в конкретных несоответствиях реальности предсказаниям марксистов. Дело в том, что, согласно этой теории, грядущее предстает очень уж странным с точки зрения «среднего» современного человека. «Захват власти» пролетариями, построение государства диктатуры пролетариата - все это не очень нравится представителю «образованных классов», которые привыкли представлять мир в рамках своего превосходства над всеми остальными. И пусть впереди человечество ожидает прекрасное время коммунизма, отмирание государства и прочий «мир во всем мире» - отказаться ради этого от социального первородства не так-то просто: ведь придется признать равенство не с «добрым коммунаром» (который еще должен появиться), а с обычным, сегодняшним рабочим, не всегда приятным и доброжелательно настроенным.
Поэтому с самого начала данная теория вызывала отторжение у огромного числа образованных людей - как раз того слоя, что и должен «вводить» любые учения в жизнь. А для «необразованных» ситуация еще хуже - они, быть может, и рады бы были принять эту теорию, но беда в том, что жизнь их определяется исключительно обыденным опытом, пресловутым здравым смыслом. А марксизм тем и важен, что основан на диалектическом материализме - принципе, который абсолютно здравым смыслом не воспринимается.
Но, как сказано выше, рассматривать неприязнь к марксизму надо отдельно. Пока же можно отметить просто, что большинство упорно отбрасывает эту теорию, отбрасывает все ее идеи, включая основную: важность классовых противоречий и то, что именно они лежат в основании всех общественных изменений. Но, так как знать будущее хочется всем, то люди с жадностью хватаются за любую альтернативную идею, лишь только бы она не касалась классовой борьбы: движущей силой истории признается культура, религия, наука
Но не будем заострять на этом внимание. Человек конца прошлого - начала нынешнего века упорно не хотел и не хочет знать то, что ему неприятно. Однако если марксизм, а вернее, диалектический материализм все же прав - а у меня нет сомнений в этом - то, следовательно, мы должны искать проявления будущего именно в тех границах, которые он показывает. Например, не предсказывать абсолютно нелепую Третью мировую войну из-за Украины, страны периферийной, нищей и мало кому интересной (впрочем, периферийная же Россия как инициатор мировой войны выглядит не менее дико), а искать реальные противоречия между серьезными мировыми субъектами. Или, вместо того, чтобы видеть во введении «основ православной культуры» исток будущей Православной Империи, а в присоединении Крыма - «возврат в СССР», стоит выйти за рамки акцентированных СМИ событий и попытаться увидеть то, что реально может рассказать о будущем. В частности, не следует забывать о том, что основанием истории выступают классовые противоречия, и именно на них стоит обратить внимание…
* * *
В качестве примера искомых «знаков грядущего» хочу указать на одно локальное явление, которому обыкновенно не предается никакого значения. В связи с известными украинскими событиями произошло внедрение в массовое сознание нового «мема» - «Ватник». Удивительным образом этот мем захватил подавляющее число интернет-ресурсов, став одним из базовых маркеров украинского конфликта. Причем маркером вполне конкретной стороны - националистической (якобы) киевской власти и ее сторонников. Удивительным является то, что этот мем не является «национальным» украинским обозначением, еще недавно он даже не входил в типовой лексикон «свидомых», которые использовали «исторические» названия: москаль и кацап («Кто не скачет, тот москаль!»). Но «ватник» постепенно, но уверенно вытесняет из повседневного лексикона эти «исторические» прозвания врагов.
Мем «ватник» впервые был введен российскими «нацдемами» несколько лет назад для обозначения своих противников. Ранее они использовали понятия «совки», «ордынцы» и «имперцы», но с появлением «ватника» именно это слово стало самым популярным. Значит, именно этот образ оказался наиболее точно выражающим суть противника российских национальных демократов. «Совки» слишком связаны с СССР - а в настоящей реальности советского становится все меньше. Да и называть «совком» человека, родившегося после распада страны, - крайне странно. Что же касается «ордынцев» и «имперцев», не говоря уж о «путинистах», то очевидно, что эти понятия не слишком хорошо характеризовали тех, кого нацдемы полагали главными своими врагами. Империя, разумеется, есть враг, но только империей враги нацдемов не исчерпываются, не говоря уж о Путине.
Впоследствии данный мем был подхвачен российскими либералами. «Ватник» оказался настолько удобным и точным определением врага и для них, поэтому либералы с радостью подхватили это слово и понесли по своим сайтам и блогам, далеко за пределы традиционной «нацдемовской тусовки». Удивительно, но то же можно сказать и об «украинских националистах», или «свидомых». Постепенный переход от «москалей» и «кацапов» к «ватникам» говорит о том, что для этих «националистов» именно те качества, что отражает этот мем, и являются основными признаками врага.
Основной особенностью понятия стала его довольно сильная социальная составляющая, выходящая за рамки чисто национального разделения. В головах сторонников Майдана сложился образ жителя Донбасса, как, с одной стороны, безвольного раба, выполняющего все приказания хозяев (Януковича, Ахметова
Именно в ситуации, когда важно не производство, а распределение уже созданного, важны те качества, которыми гипотетические «жители Донбасса» не обладают: умение быстро прореагировать на событие («качество реакции» тут не важно, пока «кусок» доступен, надо его хватать, а затем думать, что делать дальше), умение быстро ориентироваться на текущие тренды (чтобы оказаться там, где можно «ухватить»). На самом деле, с точки зрения «утилизатора» и унылый работяга, тянущий свою лямку на заводе, и «гопник» из подворотни, «отжимающий» мобилы, - одного поля ягоды. В конце концов, тот же «гопник», отсидев, станет «работягой» (если не помрет), но никогда не сможет занять место «распределителя» утилизируемых благ (особенно в условиях, когда эта утилизация связана с отношением так называемых «развитых стран» - США и ЕС, которые и выступают основными гарантами «утилизаторов»).
Именно с этим и оказалась связано разделение, произошедшее после Майдана. Он разделил тех, кто желал бы утилизировать «советское наследство», превратив его в свои ценности (продать, обменять на европейское гражданство, на вхождение в «клуб цивилизованных наций»
То есть, под видом якобы национального скрывается социальная стратификация. Вместо «донбасской нации» или даже «русской нации», которая противостоит «нации украинской», как это заявляется официально, выступает совершенно иное деление: деление на разные места «утилизаторской пирамиды» - на тех «счастливчиков», которые оказались способными на «утилизацию», и на тех, кто к ней оказался непригоден, не вошел в состав «утилизаторов». Или хотя бы кажется, что неспособен, потому что именно в промышленных регионах зачастую оказывается проще «делать деньги», нежели в «европейских столицах», и уровень жизни там может быть достаточно высокий. Но при этом восприятие остается прежним - «промышленник», привязанный к производству в стране, где основные ценности сформированы в период господства «утилизаторов», остается человеком «второго сорта», даже если он получает большую зарплату.
Что же тут интересно? А вот что: место в «пирамиде утилизации» аналогично, по сути, месту в системе разделения труда. Это, по сути, есть его особая, специфичная форма, характерная для постсоветского пространства (в отличие от «традиционного капитализма»). Но суть ее остается той же: разделение на тех, кто получает всё от жизни легко, и тот, за счет кого осуществляется эта «легкость». Забавно, кстати, «зацикливание» наших «либералов» на потреблении - например, в связи с «санкциями» они постоянно выпячивают именно эту сторону данного явления (падение уровня потребления) в ущерб производству, которое просто выпадает из рассматриваемой реальности. Человек в данной системе ценностей выступает только потребителем, его «ипостась» как производителя (в которой он зарабатывает себе деньги на потребление) никого не волнует, она просто не существует в «либеральном» понятийном аппарате. Впрочем, это уже отдельная тема.
Пока же можно сказать, что налицо формирование особой, «квазиклассовой» системы миропонимания. «Квази» - потому что чисто классовая система в позднесоветское/постсоветское время считается «запрещенной», она связана с изначально плохим (с точки зрения антисоветизма) марксизмом, и, следовательно, является неверной. В течение всего времени господства антисоветской идеологии ее носители старательно обходили классовые проблемы, заменяя их другими, например, «морально-этическими» или даже биологическими: люди непригодны к свободе, они «генетические совки»
Это еще не пролетарии - многие пытаются балансировать на культурной составляющей, на особости психологии «ватников», но при этом падение к классовой составляющей неминуемо (забавно, но, например, Путин к «ватникам» никогда не относится, хотя и является врагом и для либералов, и для «свидомых»). При этом любопытно, что сам мем постепенно теряет свою исключительно бранное значение - как это случилось в свое время с пролетариями (слово изначально означало голодранцы, не имеющие своей собственности, кроме потомства). Все чаще люди сами называют себя «ватниками», причем не меняя изначального смысла слова. Возможно, со временем коннотация слова изменится - и оно примет классовый оттенок.
Кстати, занятен и обратный процесс - введение в оборот понятия «креакл» - сокращение от «креативный класс», распостранение этого мема и изменение его значения - тоже в сторону большего классового соответствия. На самом деле, это также положительный процесс, свидетельствующий о постепенном возврате к классовой модели. Кроме того, введение понятия «креакл» позволяет вывести из «разновидности врагов» революции людей умственного труда, которые ранее обозначались понятием «интеллигент», преодолеть ложную дихотомию интеллигент/рабочий и перейти к пониманию настоящих врагов людей труда. Но об этом надо говорить отдельно…