Умирать еще рано.
Хоть еще молодой!
ну луна так близка,
И стол установлен хорошей едой.
С тобой моё сердечко
И когда больно бьётся громка!
Иногда так грустно и одиноко
Ну ты близка, близка!
С мной, с мной очень низко,
Ты в мне, в мне глубока
Знай! Что мы вместе высоко.
Сколько ни думай о дамах при духах, а та, что пахнет любовью, душистее.
Все самое хорошее в нас закладывается в любви и любовью.
Так хочется любви нагой…
Она должна быть обнажённой,
как шкаф без платья платяной,
без всяческих одежд, влюблённой.
Влюблённая любовь, вот так,
вся голая и не иначе,
иначе это просто мрак,
я сыт любовью от Версаче…
Не верь, кто говорит, что нет меня.
Не верь всем правдам. И неправдам тоже.
Не верь и смерти, в том её виня,
Не верь тоске, что сердце твоё гложет.
Не верь кресту, что на моём холме.
Не верь рассудку - он боится смерти.
Я есть в твоей звенящей тишине.
Я есть в живом потоке круговерти.
Я есть в тебе и вне тебя я есть.
В глазах твоих и в том, что взгляд твой видит.
Я чувств, эмоций, ощущений смесь,
Я в радости твоей, в твоей обиде.
Я солнца луч, пробивший тьму небес,
Я трепет звёзд, стекающий в твой разум.
Закат я, что рассветом вновь воскрес,
Я мысль твоя, рождающая фразу.
Не верь, кто говорит, что нет меня.
Я есть в живом потоке круговерти…
Мало вспыхнуть любовью, для её горения нужен еще кислород, чистый воздух.
Одна половина человечества бегает за другой половиной человечества и это называется любовью.
Я всё ещё могу любить…
Я к доктору вчера ходила.
Зачем? Да просто заболела сила
И просто не хотела жить…
А доктор теплою рукой водил,
Распластанную душу изучая,
Что-то писал, под нос бубнил…
Диагноз «раненая, но живая»
Он прописал мне свет твоих очей,
Улыбку нежности, поменьше выть
И много ещё разных мелочей.
Вот справка - я могу любить…
Смотри в её глаза,
Согрейся теплом счастья.
К губам прильни,
Вдохни
Дыханием любви дыши,
А не пытайся …
Дыши
Люби
Живи
Смотря в её глаза своим же счастьем наслаждайся.
Каждый человек таит в душе любовную печаль, дремлющую до поры до времени. Сердце, не разбитое любовью, ещё не сердце.
Баку.
Город ветра.
Песок плюет в глаза.
Баку.
Город пожаров.
Полыхание Балахан.
Баку.
Листья - копоть.
Ветки - провода.
Баку.
Ручьи -
чернила нефти.
Баку.
Плосковерхие дома.
Горбоносые люди.
Баку.
Никто не селится для веселья.
Баку.
Жирное пятно в пиджаке мира."
Баку.
Резервуар грязи, но к тебе
я тянусь любовью более -
чем притягивает дервиша Тибет,
Мекка - правоверного,
Иерусалим - христиан
на богомолье.
По тебе машинами вздыхают
миллиарды поршней и колес.
Поцелуют и опять
целуют, не стихая,
маслом, нефтью,
тихо и взасос.
Воле города
противостать не смея,
цепью сцепеневших тел
льнут к Баку
покорно даже змеи
извивающихся цистерн.
Если в будущее
крепко верится -
это оттого, что до краёв
изливается столицам в сердце
чёрная бакинская густая кровь.
Чтоб вылечиться нужно так немного -
Чтобы идти с тобой одной дорогой,
Твои серьёзные и нежные глаза,
И от желанья губы ледяные…
И руки - тёплые, большие…
Смешной вихор во всю макушку,
И больше не о чем мечтать. Нельзя
Мне счастьем искушать судьбу-кукушку…
Дружище Тобик
У писателя Александра Степановича Грина был в тихом Старом Крыму невзрачный пёсик-дворняга Тобик. Пёсика этого вся улица, где жил Грин, несправедливо считала дураком.
Когда соседской цепной собаке - лохматому Жоре - хозяйка выносила миску с похлёбкой, Тобик продирался в соседский двор через лаз в заборе, но к миске не подходил, страшась предостерегающего Жориного рыка.
Тобик останавливался в нескольких шагах от Жоры, но так, чтобы тот не мог его достать, становился перед Жорой на задние лапки и «служил» долго и терпеливо.
Так он привык выпрашивать кусочки еды у людей. Но Жора не давал ему даже понюхать похлёбки.
За это стояние на задних лапках перед такой же собакой, как и он сам, люди считали Тобика дураком: зря, мол, старается.
Точно так же Тобик выпрашивал кусочки еды у самого Грина, и всякий раз удачно. Хозяин был молчаливый и очень добрый человек. Обращаясь к Тобику, он говорил ему: «Дружище!»
Косясь на Тобика, Жора рычал и давился. Он торопливо лакал похлёбку, а глаза у Тобика мутнели от тоски напрасного ожидания. Иной раз даже слёзы появлялись у него на глазах, когда Жора кончал есть похлёбку и тщательно, до блеска вылизывал пустую миску. После этого Жора ещё долго обнюхивал землю вокруг миски - не завалилась ли там какая-нибудь косточка.
- Ну и дурак ваш Тобик, - злорадно говорили Грину соседи - Нет никакого соображения у этой собаки.
На это Грин спокойно отвечал соседям:
- Не дурак, а просто умная и вежливая собака.
В спокойствии гриновского голоса слышался нарастающий гнев, и соседи, всю жизнь привыкшие лезть в чужие дела, уходили, пожимая плечами, - лучше подальше от этого человека.
Я увидел Тобика после смерти Грина. Он ослеп, как говорили, от старости. Он сидел на пороге глинобитного белого дома, в котором умер Грин, и солнце отражалось в его жёлтых беспомощных глазах. Услышав, как скрипнула за мной калитка, он встал, неуверенно подошёл ко мне, ткнулся холодным носом в ноги и замер. Только старый и пушистый его хвост помахивал из стороны в сторону и поднимал белую известковую крымскую пыль.
- Давно он ослеп? - спросил я.
- Да после смерти хозяина. Всё тоскует, всё ждёт.
Я ожидал, что ответ будет именно таким, так как знал давно, что единственные живые существа на земле, которые умирают от разлуки с человеком, - это собаки.
Только один раз за всю жизнь я видел действительно глупую собаку. Это было под Москвой в дачной местности Переделкино. Молодой рыжий сеттер лаял на шишки, падавшие с вершин сосен. Дул сильный, порывистый ветер, и чем сильнее он дул, тем всё чаще падали шишки и тем всё больше разъярялся сеттер. Он свирепо гонялся за шишками, грыз их, мотал головой и отплёвывался. Потом он выбежал за забор дачи в чистое поле, где не было сосен и вообще никаких деревьев и никакие шишки не падали. Он сел среди поля, начал лаять на небо и лаял до рассвета, пока не охрип. По мнению одного поэта - знатока астрономии, он лаял на созвездие Малой Медведицы. Очевидно, он полагал, что все шишки сыплются из этого созвездия.
Выражение «собака - друг человека» безнадёжно устарело. У нас нет ещё слова, которое могло бы выразить одновременно самоотверженность, смелость и ум - все те великолепные качества, какими обладает собака. Я точно знаю, что человек, избивающий или мучающий собаку, - отпетый негодяй, даже если собака его за это простила.
Не знаю, как вы, а я испытываю величайшую нежность к собакам за их ласковость, за бурные проявления радости и обиды. Невозможно удержаться от смеха, когда видишь, как какой-нибудь Бобик бешено мчится со всех ног, чтобы догнать и облаять самое ненавистное для него изобретение человека - обыкновенное велосипедное колесо.
Любите собак. Не давайте их никому в обиду. Они ответят вам троекратной любовью.
Ты днем и ночью рядом
Ты душу заполняешь,
Меня не отпускаешь,
Покоя не даешь,
Ты в серце поселилась,
Меня приворожила,
С тобою повенчала
Нас глупая Любовь…-
Тоска … как ты достала!!!
За что мне эта боль…