Геннадьич свалился в штопор.
Мне песни пел упрямый ветер,
Гуляя между облаков,
Орел стальной, взлетая к свету,
Желает победить врагов.
Когда на взлетной, меж тумана,
Ты слышишь лишь ревущий гром,
Взмывая птицы, клином станут,
Покинув свой аэродром.
Воловью силу даст при взлете,
Круша врагов немую сталь,
Перед тобой вся жизнь… в полете
За мира миг ее отдай.
Садится тихо победитель,
На свой родной аэродром,
Где небо для него обитель
Где мир земной — наш отчий дом.
Машка залетела от лётчика гражданской овуляции.
Пилот не просто зритель. Он не восхищается красками земли и неба, следами ветра на море, позолотой закатных облаков, - он их обдумывает. Точно крестьянин, который, обходя свое поле, по тысяче примет узнает, ждать ли ранней весны, не грянут ли заморозки, будет ли дождь, и пилот тоже предвидит по приметам близкий снегопад, туман или ясную, погожую ночь. Поначалу казалось, самолет отдаляет человека от природы, - но нет, еще повелительней становятся ее законы. Грозовое небо вызывает пилота на суд стихий - и, одинокий, он отстаивает свой груз в споре с тремя изначальными божествами: с горами, морем и бурей.
Я хотел бы посмотреть в глаза летчика, который днём бомбит мирные кварталы, а вечером приходит домой, усталый.
Не верь дочка, никто не погиб, мы играли в войну, а та девочка, в телевизоре, просто притворялась…
Я с ней играл в войну.
А, кто выиграл, пап?
Не пойму.