Я письма слезные писала
что в тело в душу холод влез
Но что-то мне не отвечает
ЖЭС…
Когда вокруг тоска и вьюга,
А сердцу хочется любви
Возьми пупырчатый пакетик
Дави
Забвение - лекарство от любых обид,
Храбрым фортуна помошница.
Ленивый сам себе помеха.
Жизнь творит над нами произвол.
Но не будем строго мы судить.
Если человек с ума сошел,
Он таки имел, с чего сходить.
* * *
Должен мир равновесие строго хранить.
Нам порядок зарплаты дороже.
Есть «Дворец правосудия». Нужно открыть
И «Дворец левосудия» тоже.
* * *
Слушай, товарищ!
Хоть ты и смелый,
Не трогай том
в переплёте
неброском.
Ну, прочитаешь,
и что будешь делать
В этом дурдоме
с развитым мозгом?
* * *
Понедельник скончался в субботу.
Выпьем молча. Не нужно рыданий.
Просто жить дуракам без работы
Больше нет никаких оснований
привычно взглядом цепляю лица - тоска, улыбка, опять тоска…
мне то не пишется, то не спится (и не живется наверняка).
а ты, по-прежнему, пахнешь югом и ветром, хлещущим по щекам.
ты помнишь солнца горячий круг и вино в бутылках для молока,
халву, завернутую в газету, и препирательства до зари?
мы были молоды и одеты, как сумасбродные дикари.
когда же память сотрет столица до состояния порошка…
тебе, я знаю, отлично спится.
живется тоже, наверняка.
прошлое - это всё, что уже неважно,
даже если оно ещё продолжает длиться.
ты случишься потом - случайно, неантуражно,
перечеркивая все адреса и лица.
в квадратных снах овально снятся ромбы
в тулупе волчьем зябко на жаре…
забыть тебя когда-нибудь я смог бы но нет «когда-нибудь» в календаре…
говорю неприкрыто и сразу:
глупо верю (и тем себя мучаю),
что случится какой-нибудь казус
и субъект поменяется к лучшему.
Настанет день и все напасти
Как листья с клёна облетят.
Когда-нибудь ты встретишь счастье
Ну, а пока встречай сентябрь.
никогда не беги от домов и дождей -
ничего не меняют погода и стены.
коль настроен решительно на перемены,
не меняй декорации -
только людей.
а до счастья всегда оставалось тепло и тире,
чашка чая, полшага, любая ничтожная малость.
у меня без тебя не случалось весны в сентябре,
у меня без тебя вообще ничего не случалось.
волны накрывают - вода остудит.
я бы прожила здесь четыре века.
море лечит от усталости и простуды,
но ничто не лечит от человека.
половинно, неврастенично, по проспекту чеканя шаг,
одиночество шло, комично свою ношу вертя в руках.
в сумке лампочка, пачка писем, две футболки, его портрет,
томик Бродского, клетка с крысой, чашка битая, пять монет.
одиночества мёрзнут руки - мелко дергаются ключи,
открывается дверь со стуком. дом не рад ему. дом молчит.
и уходит оно со вздохом - после этого людям верь?
говорят, что с тобой не плохо и указывают на дверь.
так пахнет лето - мятой и абрикосом;
звёзды - у пола, здания - высоки.
я не верю словам, мимике и вопросам -
нет ничего надежней твоей руки.
проблемы - выдуманы и мнимы,
обиды - смутны и далеки.
любые беды преодолимы,
раз я касаюсь твоей руки