Пожалуйста, своих людей ищите,
они, как звёзды - только голову поднять…
И вместе с ними всё переживите.
Им так же страшно, так же трудно боль унять,
им чёрных дней знакома вереница,
ошибки ведомы и срывов череда,
но их стремление сквозь страх идти сравнится
с Голгофой несвободного креста.
На ход вещей влияют, задавая темпы жизни,
быть может в чём-то лучше, в чём-то хуже нас.
Нет зависти, нет жалоб, укоризны
и лицемерия с ухмылкою гримас.
Подарки от судьбы встречают благодарно
и говорят в глаза всё не со злобы, от любви.
И просто о простом, и не высокопарно -
без клятв на памяти ушедших и крови.
Уж если смех, то заразительно, свободно
и не стесняются веселья своего,
а горе - тихо и не всенародно,
тоской не напрягая никого.
Ищите тех, в ком очень много жизни,
ищите звонких, сочных и смешных,
без склонности к душевной дешевизне,
средь маленьких ищите и больших.
Они немного дети и, конечно,
идут по жизни с верою в добро.
Ищите их, ведь время скоротечно,
удачи вам иль беса под ребро.
Колоду карт тасует осень
и бьёт рябиновым кленовый,
а в ночь гадает между сосен -
кому ж достанется крестовый…
В себе уверенной и дерзкой,
сманила яркостью наряда
и настроенья сменой резкой -
то солнца луч, то холод града.
Зима, соперницей достойной,
грозит отбить, поддавшись блуду,
но осень нитью злато-хвойной
уже готовит куклу вуду.
Я хочу быть хулиганкой
Бесшабашной и шальной
Слушать рок и слушать «панков»
У подъезда в час ночной.
Чтобы милые соседи
Не могли спокойно спать,
Чтоб родители шумели,
Торопясь домой прогнать.
Чтоб сидеть нам с сигаретой
В старом парке в скучный час,
Чтоб бабульки на скамейках
Пальцем тыкали на нас.
Чтоб ходить нам на свиданья
Про экзамены забыв,
Чтоб луна светила ярко
Летней ночью для двоих.
Но, увы, все это в прошлом,
Это было так давно
Жизнь прошла как на экране
Монохромное кино.
Но не надо огорчаться,
Предаваться «nostalgie»
В детях будем повторяться,
Наши дети - это мы:)
А мне сегодня снилось лето.
Его начало. Пели соловьи.
В ветвях зелёных прячась где-то
Они встречали таинство зари.
В траве купался лёгкий ветер.
И голубой, окутал небо цвет.
На золотом, украшенной карете,
Вплывало солнышко в рассвет.
От основной отбившись стаи,
Чирикал одинокий воробей.
Они его быть может перестали,
Уж и искать среди ветвей…
Мне этой ночью снилось лето
Пока осенний дождик моросил.
Оно, промчалось незаметно…
А может, я чего-то пропустил?
Умытая дождём старинная скамья -
свидетельница встреч и расставаний,
признаний, сотканных из правды и вранья,
и тихих слов, и громких причитаний,
и первого свиданья в тишине,
и обещаний в вечной и навеки,
и первых поцелуев при луне,
и слёз от одиночества в побеге.
И незаконченных романов череда
не удивят её ни новизной сюжета,
ни бесом из-под старого ребра,
ни сладким плодом первого запрета.
Зачем нам думать о спасении,
Когда привычней в тишине
Поймать печальку от безделья
И утопить ее в вине.
Закроем дверь на ключ, задёрнем плотно шторы
и пламенем свечи, в волшебный полумрак,
войдут на полушёпоте ночные разговоры,
и возведёт всё в главное малюсенький пустяк.
Вдруг станет ярче свет, от звёзд в кромешной ночи,
и музыку нежней сыграет саксофон,
и с чувственностью тел пусть совпадёт не очень,
в попытке заглушить любви нежнейший стон.
И никого вокруг, лишь стрелок ход неспешный,
да месяца в окне чуть нагловатый взгляд,
но он нас не смутит, всё потому, что грешный
и сам замечен был в Созвездии Плеяд.
С утра затопленная печь
нам дарит жар от стен белёных,
скамья, как место наших встреч,
зевающих ещё и сонных.
Горячий кофе на двоих
из зёрен жареных с корицей.
А ветер за окном притих,
пугаясь вспышек от зарницы.
Не слышен гром. Он далеко -
на стыке осени и лета,
пытаясь выбрать одного
из межсезонного дуэта.
А после, брызгами в окно,
дождь принесёт от грома вести,
что осень здесь, всё решено
и хочет кофе с нами вместе.
Вечерних сумерек таинственная сень,
где каждый шорох, словно, наважденье
и чья-то тень, как лёгкая мишень -
фантазии дитя воображенья.
Стук каблучков и чей-то тяжкий вздох,
и шелест листьев, падающих с клёна -
загадка есть во всём и есть подвох…
Что ясно днём, то в сумерках мудрёно.
Но в том-то вся и прелесть - не спишить
включать фонарь, как истины образчик,
а, приглушив, позволить убедить,
что он и есть тот сказочник - рассказчик.
Не так, в натуре, страшен гнев, как ехидное коварство.
Явный признак одиночества: все вещи лежат там, где ты их оставил…
Любой из нас на чужом месте поступил бы иначе, предпочитая оставаться на своем…
Распахнутым плащом и яркостью наряда,
рябиновыми бусами, зонтом наперевес -
красивой, молодой, не отводящей взгляда,
пришла к нам осень в дом, имея интерес.
Козырный, не простой - не отпуская лето,
на подиум ввести и модный приговор
с усмешкой объявить, мол ты не так одето,
ты бабьим летом стань, произведя фурор.
Пусть зрители к ногам твоим бросают астры,
от умиленья я дождём чуть-чуть всплакну
и песню для тебя Шевчук споёт горласто,
натягивая вновь гитарную струну.
Я хочу все эмоции испытывать вместе.
Все, кроме безразличия, гнева и …
--
я может покажусь тебе грубой.
но я устала смотреть, как ты свои чувства…
вдыхаешь в чужие губы.
Проходит жизнь простолюдинов и слава всех царей,
И ничем неотличима дата смерти от бессмертных дат -
Не мечтайте стать великими, как некоторые из людей,
Лучше будем святы, как Бог великий свят!