Отбился от своих собратьев
В пути-дороге, муравей.
Ему, себе Свободу взять бы,
Да, кабы ведал он о ней.
Вся жизнь наполнена трудами,
Но выбор, ведь, всегда за нами.
Хоть случай предоставил Рок,
Догнать собратьев враз он смог,
Коль стало вновь не до познаний,
Едва предстал пред ним… сапог.
Делами и заботами загружен,
Был с Несвободою он долго дружен…
Подруга многие дарует лета -
Кто понял вдруг, что он кому-то нужен!
В лесу дремучем день за днем жил ёжик,
Его все знали и прозвали Тожик -
Зайчишка ль соберется в огород,
Лиса ль в курятник - с ними ёж идет.
Не объясняя никому причину,
С медведями ходил он по малину,
С волками выл на полную луну,
Пел с соловьями песни про весну,
Кидался с белкой шишками в прохожих…
Кто что затеет, ёж кричит: «Я тоже!»
Казалось, что в лесу ни одного
Не обходилось дела без него.
И долго б он хвостом за всеми вился
Да умер - мухомором отравился:
Стремясь всегда участвовать во всем,
Наелся за компанию с лосём.
Чужим умом прожить едва ль сумеет
Кто собственного вовсе не имеет,
Ведь что идет на пользу одному,
Порой другому вовсе ни к чему.
Из года в год в горах паслась отара.
Чабан был стар. Вдвоем с собакой старой,
Опершись на старинное ружье,
Дремал весь день, но дело знал свое -
Лишь волк голодный или барс крадучий
Приблизится, ища удобный случай,
Повторит эхо выстрел, и опять
Пастух садится у костра дремать,
Закутавшись в седеющую бурку,
И едкий дым струится из окурка.
Защита стаду каждому нужна.
Не укоряли овцы чабана,
Что шерсть стрижет и продает ягняток
И сам уже баранов съел с десяток.
Чего роптать, когда уклад таков
И установлен испокон веков.
Ах да, еще всеобщей пользы ради
Козел был старый в том овечьем стаде.
Овец всю жизнь он за собой водил,
Знал, где ручей, и пропасть обходил.
Вот им-то овцы были недовольны -
Мол, выскочка и с мордой протокольной.
Тропа ль крута, трава ль не зелена,
Во всем всегда была козла вина.
С собакой, впрочем, тоже не дружили.
Вот так они всё жили, жили, жили…
Пока весь чабана не вышел век -
Уснул и не проснулся человек.
Вослед за ним издохла и собака.
О них никто не вспомнил, не заплакал.
А кто-то и подумал: «Поделом!»
Костер погас. Отара за козлом,
Привычке повинуясь, как закону,
Отправилась пастись к другому склону -
Там в это время посочней трава.
Паслись спокойно день, а может два.
Что толку беспокоиться напрасно,
Козел решает, а они согласны.
Но на беду набрел на стадо волк,
Схватил козла и в кущи уволок.
А то, что не вернет его обратно,
Ягненку даже малому понятно.
Вот тут и начался переполох -
Как дальше жить и кто бы всем помог.
Пытались выбрать вожака из стада,
Но оказалось, никому не надо -
Никто не знает, как, с чего начать,
И кто за это будет отвечать.
Просить соседа бесполезно тоже:
«Я не могу, а значит, он не сможет…»
Проблеяли напрасно целый день
И с горя пастухом избрали пень -
И так стоит, так будет пусть при деле.
Но ночью волки двух овечек съели.
Того гляди, все стадо пропадет.
Что делать? Снова собрались на сход.
Опять весь день проспорили без толку,
Никто не знает, как спастись от волка -
Полстада блеет: «Боже, защити!»
А прочие: «От смерти не уйти!»
И так они кричали и шумели,
Что разбудить в дупле сову сумели.
Она, от света щурясь, говорит:
«Я вас спасу! Вам волк не навредит.
Вы только не мешайте спать, друзья!
А, если что, всё делайте, как я!»
Возликовали овцы хором, дружно:
«Сова-пастух! Чего еще нам нужно!»
И, смолкнув, по округе разбрелись.
До вечера спокойно все паслись,
Вот ночь настала. Овцы и бараны
Уснули под надежною охраной.
Сова же честно, как солдат в строю,
У пропасти уселась на краю.
Глядь, к стаду приближается волчище -
Трусит кустами, взглядом жертву ищет.
Сове все видно, ей-то не темно,
Кричит: «Бараны! Овцы! Все за мной!
Перелетаем на другую гору!»
И вся отара в тот же миг без спору
Помчалась в пропасть следом за совой
И … вряд ли там остался кто живой.
Сове же до беды их нету дела,
Она-то пропасть ту перелетела.
Вот так же может сгинуть и народ,
Коль власть любому над собой дает,
Польстившись на пустые обещанья
Пресечь погибель или обнищанье.
В одном лесу, блюдя уклад привычный,
Зверь жизнью жил звериной, птица - птичьей.
Как повелось с начала всех начал,
Родитель сам потомство обучал
Всему, что может в жизни пригодиться:
Лисят учила кур таскать лисица,
Волчица, как охотиться, - волчат,
Зайчиха след запутывать - зайчат,
И эти выживания науки
Все постигали без нытья и скуки.
С рожденья знали и медведь, и еж:
Без навыков в лесу не проживешь,
И если хочешь уцелеть и кушать,
То надо маму уважать и слушать.
Вот так и жили мирно без забот,
Пока к ним не пришел «ученый» кот -
Людьми он был воспитан не иначе,
И ими ж второпях забыт на даче,
Где возле миски средь забав и игр,
Привык считать, что он не кот, а тигр.
Хотя с тех пор и одичал он малость,
Но дурь в башке его, увы, осталась,
И, как заразу, в лес занес тот кот
Идею прав и личностных свобод.
Он начал средь сорочьего галдежа
Смущать умы звериной молодежи:
«Любой из вас без всяких пап и мам
Свой путь по жизни может выбрать сам!
Путей же этих сотни, даже тыщи:
Любой зайчонок сможет стать волчищей,
Любая мышь медведем, а медведь -
С макушки ели соловьем запеть!
Как научиться? Да зачем учиться!
Само собой должно все получиться.
Вот я с подушки лишний раз не встал -
А просто захотел и тигром стал!»
Ошейник на коте блошиный блещет,
И молодежь лесная рукоплещет,
Ей речь котовья, что медведю мед -
Мечтай себе, и все само придет!
Хвостом за ним ходили до метели,
Пока их волки, повстречав, не съели,
Те самые, которым и мечтать
Совсем не нужно, чтоб волками стать.
Мораль мы этой басни подытожим:
Мечтай о том, чего достигнуть можешь,
И знай, путь без ученья и труда
Ведет в тупик с названием «Беда».
В оконной раме хрупкое стекло
Не причиняло никому обиды:
Свет пропускало, берегло тепло,
На школьный двор не заслоняло вида.
Касались дети пальцами его,
Чтоб холодок почувствовать на коже,
И с ними не случалось ничего,
Что напугать или расстроить может.
Но вот однажды юный хулиган
Взял камень и метнул - так захотелось.
Стекло покрылось тысячами ран
И на осколки-бритвы разлетелось.
Все, кто случайно прикасались к ним,
В кровь резали доверчивые руки…
Так и «разбитый» человек другим,
Сам не желая, причиняет муки.
Чтоб каши выпросить горшок
Иль водяных орехов сладких,
К ондатре выхухоль пришел
И постучался в дверцу хатки:
«Тук-тук! Хозяюшка, открой
Да будь щедра на угощенье!
Ведь мы с тобой, как брат с сестрой,
И я к тебе со всем почтеньем!
Тук-тук!» - Ондатры не видать.
«Тук-тук! Тук-тук!» - но всё напрасно.
«Ах, так! Не хочешь открывать! -
Взъярился выхухоль. - Мне ясно,
Как я на твой ошибся счет!
Ты - дрянь! Ничтожество! Сквалыга!
К тебе покушать гость идет,
А ты ему за дверью фигу?!
Презренный некудышний зверь!
Ондатра Мымровна, ей богу!
Прощай! Дорогу я теперь
Забуду к твоему порогу!
Тьфу на тебя!» - и прочь пошел
Бранить соседку по знакомым,
Но там ее саму нашел,
Ведь не было ондатры дома.
На этом мы оставим их.
А вывод сделает и кроха:
Что б ни случилось, о других
Не стоит сразу думать плохо.
Вопросами ты надоел!
Знать, малообразован.
Я в этой жизни преуспел,
Всё для меня не ново.
Задашь очередной вопрос,
Уж так и быть, отвечу.
Ну задавай, не вешай нос…
Поди, еще не вечер…
Задав вопрос, на пять минут был взят
Незнаньем в плен глупец (на первый взгляд)
А не задашь вопроса -- быть всю жизнь глупцом!..
О том гласит восточный рубайят.
Собралась как-то волчья стая
Судить всего одну блоху…
Что прыгает по всем впиваясь
И пьёт всю силу на бегу…
Вожак промолвил - Я мужчина!
А эта маленькая дрянь…
Меня всегда не понимает…
И прыгает по мне как шваль…
Она мала… и не скрывает
Объятий крепкий поцелуй…
Но мне, скажу Вам… мои братья
Противно думать, что я вор…
Её мечта побыть с мужчиной
В надёжных лапах вожака…
Ведь как прилипнет … не отлипнет
Пока не выпьет всё сполна…
Её слова - как шёпот снега
Ласкают уши на бегу…
Мне жаль давить мою зазнобу
Но жить так больше не могу!
Решали долго волки в стае
Как быть им вместе с той блохой…
Блоха не дура… так умело…
Запрыгнула на хвост другой…
Пусть не вожак… но шерсти много
Ведь волчья кровь всегда в цене…
Переползти с хвоста на гриву…
Большая честь младой блохе!
Чтоб суть другого проявить,
его пытались разозлить,
чего удивлены теперь,
что вылез - ЗВЕРЬ?
А поднесли бы крынку молока,
цела осталась бы рука…
Мораль, кому ещё не ясно:
в народе зверя вызывать опасно,
и пока есть ему, что сунуть в рот,
и власть живёт, и благоденствует народ.
Сунул Грека руку в реку,
Понял Грека - в реке рак,
Сунуть он конечно сунул,
А вот вытянуть - никак…
Мораль:
Чтоб голова твоя не пострадала,
Старайся избежать скандала,
И лишнего другим не говори,
За слово схватят и окажешься внутри.
Гора задумала родить, и страшный стон
Разнёсся по Земле, - все с нетерпением ждут,
Но чуда так и нет: гора родила мышь, -
Ничтожен делом тот, кто в обещаниях щедр!
На скотном дворике директором стал Бык
И чтобы показать всю власть
И применить ума и блеск и шик,
Да насладиться властью всласть,
Приказ он вывесил с утра:
«Корове на покой пора,
Поскольку молоко невкусно стало,
К тому же его мало.»
Коза прочла приказ, - и в слёзы.
Печальные возникли грёзы:
Наверно и её пришла пора,
Её надой и вовсе литра полтора.
И, чтобы ей остаться,
К Быку решила подлизаться.
Скользнула в офис мимо Утки-секретарши
И стала продвигать идею дальше:
«Я слышала вчера директор Бык,
Что лошадь против Вас дерёт кадык:
Что, мол, короткий хвост, большие уши,
А дальше я не стала слушать»…
Наутро на конюшне вновь приказ,
Об увольнении Лошадки в этот раз:
«За склоки Лошадь на работе не неволить
И завтра же уволить.
И так как некому доставить груз,
А я за это не берусь,
то всю поклажу с возу
Взвалить на Козу
В знак доверия
И за усердие. Не зверь я.»
И долго бедная Коза
На тот приказ таращила глаза…
***
А чтобы Вам, как той Козе, не поплатиться,
Советую со сплетнями проститься.
Олень, томимый жаждою, к источнику пришел.
Пока он пил, заметил отражение свое и любоваться стал рогами. «Ветвистые, большие», - думал он, а вот, ногами был он недоволен, слабы, казались, нестройны и худоваты.
Пока раздумывал об этом, появился Лев, за ним погнался.
Мчат Оленя ноги, как будто крылья выросли, от Льва он оторвался.
Олень бежал вперед и оставался цел, пока лесок вдали не показался. «Спасение мое, там спрячусь я от Льва!»
Но вдруг запутались рога в ветвях, не смог он сделать шагу. И Лев его схватил.
Тут чувствуя, что смерть пришла, сказал Олень: «Несчастный я! Что не ценил я, то меня спасло, а чем гордился - погубило…»
О ЛЬВЕ И МЕДВЕДЕ
В который раз, побив горшки со львом,
Медведь дружить с шакалами не должен,
И лев пусть будет крайне осторожен
И не ведёт койотов в отчий дом.
Решила хитрая лиса, с расчётом честолюбия
У волка, в разговоре с ним, затронуть самолюбие.
«У нас в лесу свой царь-медведь.Такой слыхала сказ;
Что, где-то в джунглях, некий лев, глава, как бурый наш.
В животном мире два царя - и нет царей других!
Досадно мне, ведь мы друзья, что ты… слабее их!"
Ответил волк:"Я знал о нём. Там, в джунглях, есть и тигр.
Мне дела нет до них и их соперничества игр!
Тебе, хитрющий мой дружок, не спрятать подковырки.
Запоминай и помни: волк -- не выступает… в цирке!"