чем ниже порог справедливости тем выше порог совести
В человеческих пороках
Сам Создатель сломит ногу,
От того и мало проку
Просить помощи у Бога.
Кривощекое солнце с лучами -разметкой
небо щурится хитро сверкая в воде.
Нарисуй, мне кораблик на листике в клетку
отпусти его плавать по синей реке.
Фиолетовый домик с трубой и забором.
И конечно большого — огромного пса…
Он пушистый, не злой. любит кости и творог
и не гонит от миски чужого кота.
Нарисуй мне качели и старые вишни
пусть они расцветают красивой весной…
И смешные цветы, у забора пониже…
Да!
И рыбки в пруду мы забыли с тобой
…
Снова осень пришла
вспоминается школа
и рисунки в альбоме
и первый букварь…
Как давно это было…
Но мы с тобой помним,
как кораблик в тетрадке,
ты мне рисовал…
И в боксе, и в жизни мысль обязана хотя бы на один шаг опережать действие.
Научишься отдавать — сможешь и брать.
Если хочешь быть счастливым, то для начала научись радоваться чужим успехам.
Говорят, что людям нужно держаться вместе,
Слушать разные песни, обсуждать, смеясь, идеалы.
Говорят, что вместе в тысячу раз интереснее
Обмусоливать то, что в итоге куда-то пропало.
Говорят, в одиночку тебе не найти дорогу.
Не помогут ни компас, ни старенькие приметы.
Даже если придется тебе обратиться к богу,
На твои вопросы небо не даст ответы.
Говорят, если жить, то тихо, по всем законам,
Ну, а если любить, то раз и конечно всем сердцем.
Если быть не другом, то точно хорошим знакомым,
Да и если работать, как белка в клетке вертеться.
Говорят, вся жизнь уберется у нас на ладони
И не нужно выдумывать что-то, куда-то стремиться.
Если ехать на юг, дешевле в общем вагоне,
А под небом мечтать, что паришь, как свободная птица.
Все твердят, что писатели — это другие люди,
Алкоголики чаще, странные и смешные.
Что актерам по жизни с каемочкой все на блюде,
А банкиры с рождения хитрые и скупые.
Что улыбок искренних в парке уже не встретишь,
Если влюбишься сильно, значит в конце будет больно.
Если ты в постулаты эти все еще веришь,
Я маски срываю. Хватит. С меня довольно.
Пусть кричат так нельзя, рисуют сценарий к жизни,
Истерят и плачут, шипят, что идти нужно в ногу.
В этом мире я предана матери и отчизне,
В остальном я сама проложу для себя дорогу.
Знaeшь в чём силa жeнщины?
Поплакав часами в пoдушку, она найдет в себе силу высушить слезы, навести красоту и выйти с ocлепительной улыбкой, как будто она самая счастливая на свете, даже если oна наполовину мертва!
—Дoждиcь тoгo, ктo пpивeдeт тeбя в cвoй caд, гдe ты будeшь eдинcтвeнным цвeткoм в caду eгo жизни.
У пустынного причала
Стыло молоко в меду.
Здесь волна луну качала
и вечернюю звезду.
Облака по небу плыли —
Обещали холода,
Мы наверное забыли,
Как изменчива вода…
Нет ни лет, ни расстояний
Баловням капризных муз,
В тихом омуте желаний
Гасли призраки медуз.
Понимали с полувзгляда,
Чем судьба связала нас —
Смерть бродила сладким ядом,
Как безумная весна.
Только блики освещали
Моря жидкое стекло,
где покорно и печально
Небо на воду легло.
Уходило бабье лето
Без укоров, не виня.
Знал никто на свете этом,
Как ты будешь без меня…
Кусочек жизни канул во вчера, —
Терзаться по ушедшему что проку,
Сегодня утро скатится с востока
И след вчерашний сдует со двора.
Не остановишь время на бегу, —
Прошедшему поставлю в церкви свечку,
Плохое отделю и брошу в печку,
А что сгодится — в сердце сберегу.
После ухода гостей хозяева перемывали им косточки быстрее, чем посуду.
Купила Самсунг Гэлакси А-А-А!
И в нём теперь сижу с утра-а-а!
И денег мне совсем не жаль,
Теперь записиваю в KWAI!
*cenz*, а дальше слово про сношающийся рот!
Не с молчаливого согласия равнодушных творится всё непотребство на планете, а по вине тех, кто отмалчивается… из-за трусости своей!
..Мы старимся быстрее, чем хотим. Вдруг некуда становится податься, и кожа превращается в хитин, на теле образуя твердый панцирь.
В плену железных рук и твёрдых спин, мы ищем сотни способов согреться, забыв о том, что между рёбер спит живое, а не каменное сердце. Но посреди больного февраля, где холод стёк на стекла витражами, мы каждый раз играем по ролям и пир среди зимы изображаем.
И зубы наши — вострые мечи, и губы на морозе индевеют. Любой, кто жизни будет нас учить, немедленно поплатится своею.
Нам в клетках из металла благодать, броня на нас — могильная ограда, мы вынуждены скалиться и рвать, а большего давно уже не надо.
В шеренгах отчеканивая шаг, мы яро подавляем приступ лени, хотя за нас и так всё совершат — и подвиги, и даже преступленья…
Однако всё равно найдется тот, кто без щита пройдет сквозь поле боя. И
этот откровенный моветон покажется вдруг правильным до боли, и молча мы начнём сдирать броню, и кожа быть железной перестанет. Я в глубине души похороню свои доспехи из дамасской стали. И
белые цветы на месте лат, как символ перемирия возлягут. Пускай во всю поют колокола про нашу юность, глупость и отвагу. В футляре жить приятно и легко, но мы и без оков отлично спляшем, покуда заключительный аккорд не зазвучал в печальной песне нашей.
Устроим танцы в мёртвом феврале, абсурда и безумия на грани,
Впервые после долгих зимних лет вдруг заново друг друга обретая…