Если бы я была моим котом, то обязательно бы меня поцарапала и покусала. Потому что нельзя столько тискать котика…
Но мой терпит, потому что я сильнее и у меня вкусняшки есть
Печень готовилась уже накануне. Имитировала обморочное состояние, отказ жизнедеятельности, сигнализировала мозгу коликами…
Но все было бесполезно.
…Пятница неумолимо приближалась…
Продавщица сигаретного ларька в Щербинке ненавидит меня стерильной ненавистью половозрелой самки.
Я её ну очень хорошо понимаю.
Ей тридцать. У неё есть груди, макияж, алые ногти со стразами и светлая душа.
У меня всего этого добра нет, даже грудей, если подумать… но зато есть мужик.
Отличный мужик, между прочим. Лысый, вальяжный, в галстуке, на солидной машине и всегда покупает себе дорогущий Капитан Блэк.
Такому годному мужику нужна достойная пара, согласитесь…
Не то что эта сучка драная (это про меня), которая из себя вообще ни о чём, но всё время СИДИТ на переднем сиденье ЕГО машины, одетая в шубу купленную само собой на ЕГО деньги, и, прищурившись, бдит… Из-за этой сучки с мужиком невозможно толком словечком перемолвится и остаётся только взглядами и намёками.
Взглядов и намёков там столько, что мне не нужно даже опускать стекло машины и надевать очки - воздух аж плавится. Он, само собой, делает вид, что ничего не понимает. Я, само собой, сабж не муссирую, поскольку он, в целом, скучен и смешон, но как же сладко бывает порой троллить эту девчушку, когда по какой-то причине не Он, а я отовариваюсь в ларьке.
- Две пачки этих… ну, он курит какие-то коричневые… - Делаю я эльфийское лицо и морщусь, изображая усилие старческого мозга.
- Капитан Блэк ОН курит! - сообщает мне продавщица таким тоном, что любой другой бабе немедля должно быть ясно, кто тут настоящая женщина, а кто так… погулять вышла.
- Да? - Искренне изумляюсь я… И рассеянно добавляю, - Ну, наверное. Дайте что-ли.
- И еще он кефир однопроцентный берёт. И сочники - две штуки. Что ж вы не помните-то… а ещё женааа. Вот. Держите, я ЕМУ оставила свежие сочники, как ОН любит.
Тут я, по ее мнению, должна превратиться обратно в лягушку и ускакать в болото, уступив место более достойной особи. Но я продолжаю мяться по ту сторону окошка и блаженно тупить.
- И еще этих… ну, которые я курю… слово забыла.
Тут у девушки наступает диссонанс. Личная неприязнь борется с профессиональной гордостью. Она прекрасно знает, что к двум капитан блэкам полагается один кент-единичка, но одно дело демонстрировать ловкость ума перед НИМ, а другое дело, когда тут эта… Бабское, разумеется, побеждает.
- Почем мне знать что вы там курите. Я не нанималась всех обслуживать. Соображайте быстрее, женщина! - цедит она. Яд брызжет во все стороны, разлетается, разъедает лиловую атмосфэру томного вечера.
Но мне - «светлому человечку» это всё неведомо. Кстати, я тут подумала что вот есть стадия «светлый человечек», за ним идет стадия «лучезарной ебанашки», а следующая какая? Ну ок. Отвлеклась.
- А что я у тебя курю? - оборачиваюсь я к машине, в которой сидит и ждёт САМ.
- Ты куришь кент единицу! - с сисадминским безразличием сообщает Он. Если бы я в этот момент спросила например как рассчитывать менструационный цикл или прибыль на акцию он бы не изменился ни в интонации, ни в лице.
- Я курю кент единицу, представляете? Вот ведь склероз… Постараюсь в следующий раз запомнить или записать. Ну надо же! Кент единицу! - радостно и без всякого сарказма делюсь я с продавщицей. Концентрация выделяемой мной светлочеловечковости такова, что ёлки в округе начинают плодоносить, а местные алкоголики завязывают с бухлом навсегда.
И тут еще должен быть хвост, как я доброжелательно рассказываю ей о своей неприспособленности к быту, и как мне повезло, что муж это понимает и помогает мне справляться с мирскими тяготами… и как она от этого кипит, шкворчит и плавится, но мне нужно срочно на совещание. Увы.
В общем, последний раз тетка не вынесла и захлопнула окошко прямо передо мной. И повесила табличку «прием товара». Пришлось просить его, чтобы он сам вышел из машины и уже купил себе этих коричневых цигарок, мне что-то там, что я иногда курю… и два этих… ну, с творогом, которые ОН ест по вечерам. Забыла, как называются.
И да! Курение - зло! Хотя, говорят, у курящих не бывает альцгеймера.
Врут поди.
Нас окружают больные люди!
Не могу не разделить с вами своего шока. Вот буквально сейчас была шокирована, и не могу не разделить. Просто не снесу я этого бремени в одиночку.
Письмо во входящих.
Адрес мне незнакомый. Отправитель тоже неизвестный. Некая Маша Петрова. Имя ни о чём.
Но я обычно всё входящее просматриваю - мало ли.
И тут тоже просмотрела.
И, черт подери, не ошиблась.
«Здравствуй, Лариса…»
Тут я напряглась, потому что «Лариса» это что-то или из очень далёкого прошлого, или по работе. И то, и другое - нервно. Потому что прошлое - на то и прошлое, чтобы стоять на полке среди прочих фолиантов, а работать я не люблю.
Но ок. Читаю дальше.
Дальше капсом и болдом. ПРОСТИ МЕНЯ ХРИСТАРАДИ! - вот так.
Ну, я тут начинаю волноваться. Потому что чую - чую запах осени и психических расстройств.
«ПРОСТИ МЕНЯ ХРИСТА РАДИ за то, что я навела на тебя порчу и испортила тебе жизнь».
Вот вы мне скажите, что делать тут надо? Ржать? Рыдать? Волноваться? Бежать к бабке? Звонить в дурку? Что?
Не. Я знаю. Надо сразу письмишко в спам и забыть. Но я ж не могу. Мне ж адски интересно что там дальше. Тем более, что я, кажется, начинаю эту Машу Петрову припоминать. Шапочное знакомство, совместные прогулки по злачным местам, много текилы и какие-то джаз-клубы на арбате. Господи. Это ж даже не прошлая и не позапрошлая моя жизнь…
Короче без рассусоливаний и метафор ситуация следующая. Маша Петрова - интеллигентная и образованная, между прочим, женщина однажды решила, что я имею виды на ее жениха и приняла МЕРЫ. Меры разные. Даже нестандартные и эзотерические. Наняла карочи Чорнава Мага, чтоб тот меня «иссушил и сжил со свету» блядь… извините. Вырвалось.
Спасибо, Маша, что ты просто дура. А то ведь могла бы киллера нанять за 10% от суммы потраченной на мага, и всё было бы куда интереснее.
В общем, как и что там с порчей произошло - я не очень поняла. Кажется, Маша была уверена, что ей всё удалось, и что именно благодаря порче ейный жених на меня не позарился. Жених, впрочем, и на Машу не позарился - но кого это волнует. Главное ж - «соперницу иссушить»… Блядь… опять не удержалась.
И всё б было хорошо и, как в сказке про Морозку, но Маша тут приболела довольно серьёзно и решила, что это ей наказание за грехи и за обращение к чорне ацке магии. И теперь (не то ей её маг присоветовал, не то батюшка) просит у меня, значит, прощения.
Слушайте. Ну это ж какой-то я даже не знаю как назвать… Это даже не идиотизм, и даже не мракобесие. Это какая-то болотная хтоническая дурь.
Самая жопа, что я этого мужика не помню даже. Ни как выглядел, ни как зовут. Такое бледное невнятное пятно с тонкими губами.
И столько, блин, вокруг этого пятна страстей лет на двенадцать.
Простила я. Великодушно. Мол, Маш, прощаю тебя великодушно и отпускаю тебе все твои грехи. Дай Бог тебе здоровья. И мне здоровья. И денег побольше.
Портвейн от водки можем отличить, а вот любовь с работой часто путаем.
…Она смотрит на его фотографию, на его глаза, смеющиеся губы, гладит пальцами его лицо… загадочно улыбается и в голове у неё только одна мысль:
- Сколько же ты крови мне выпил, гад… и где же мне купить куклу вуду…
БАРАБАНЩИКИ
Пусть в роддомах всех стран, сжав пальчики,
Ранним утром ли, днём, в ночи,
В мир являются барабанщики -
Лишь бы только не стукачи.
Дело не в возрасте, дело в том что в голове в этом возрасте.
Разрешите представиться - Поперечная кость вашего горла! :о)))
Отключите меня… от жизни
Я дышать больше… не могу
Отрубите, забудьте, вычеркните
Стать хорошей для всех не смогу
Перекройте во мне дыхание
В сердца клапан --забейте гвоздь
От содеянного тобой… в отчаяньи
И по телу холодная дрожь…
Обломайте мне крылья жизни
Пусть летать уже разучилась
Только смерть… один шаг… от мысли
Как же трудно… а нужно… сделать…
Я подстригаться, потом в банк
Пусть руки голову ласкают
А то уже зарос как панк
В банк панков просто не пускают.
Против клещей полили парк
Пускай собаки их таскают
Каштан зеленый, словно панк
Листочки снова отрастают.
К, девятому" покрашен танк
И флаги воздух полоскают
Я бы про панка сочинил
Но тут закончился, чернил".
Котики реально спасут этот мир.
С утра, бросив машину на перехватывающей парковке, бредём к метро. В нашей жизни случился понедельник, поэтому всё плохо, и солнце, сами понимаете, грёбаный фонарь.
Не спрашивайте меня КУДА я иду в понедельник с утра, недавно совсем уволившись.
Иду. Есть такая необходимость.
Питон же идёт на работу, поэтому находиться рядом с ним опасно для жизни.
Впрочем, он такой не один.
Если оглядеться, то все люди, которые больше похожи на зомби, чем на людей выглядят опасно и отчаянно. На лицах у них разное. От «человечество должно быть уничтожено» до «сейчас я достану бензопилу и уничтожу человечество сам».
И вдруг в саднящей знойной тишине понедельничного постапока раздаёся мяукание.
Точнее писк. Жалобный такой. Горький.
Так может мяукать только напуганный котик молочного возраста.
Все мы - заражённые токсоплазмозом котофилы отлично знаем этот котячий SOS. Это тот самый сигнал, на который взрослые кошки и коты реагируют немедля. Начинают метаться, истошно мявкать и делать круглые страшные глаза.
Люди, как выясняется, очень на кошек в этом похожи. Потому что весь зомби-поток внезапно замирает, потом начинает озираться, а потом стекается к беленькой новенькой хонде, из которой предположительно звучит котомольба о помощи.
- Где он? Где он кричит? - волнуются люди. Солидного вида женщины. Нежных трепетных конституций девицы. Суровые мужи и ухоженные юнцы- яппи. - Где он кричит- маааленький.
- Где-то тут. - Авторитетно заявляю я, потому что нахожусь ближе всех к источнику сигнала. - В машине кричит.
Мы начинаем ходить вокруг закрытой тачки кругами. Как какие-то матиссовские танцоры. Писк то умолкает, то становится сильнее.
Стёкла у хонды тонированы. Не понятно, забыли ли зверёныша внутри, или он затаился где-то под машиной…
- Я лягу. Посмотрю. - У него белая хрустящая рубашка. Светлые глаженые брючки. Портфель тысяч эдак за тридцать. И отеческая забота вперемешку со страхом в умных глазах.
Он отдает Питону портфель и бросается грудью на асфальт. Глядит под машину долго. Пристально.
- Нет! Не там. Нету там его. Наверное внутри забыли… Сууки.
- Пиу пиу пиу. Спасите меня, люди-человеки-царизверей. - Кричит которебёнок, который услыхал голоса и ещё поще разволновался.
Женщины, включая меня, начинают опасно всхлипывать.
- Если он остался внутри, то через полчаса по такой жере ему капец. - Со знанием дела сообщаю я.
- Нееет! Нееет!
На асфальте лежит уже несколько менеджеров среднего звена. Кто-то стучит кулаком по дну машины. Кто-то норовит заползти совсем уж под брюхо хонды. Котик истошно орёт. Женщины держутся за груди в районе сердец.
- Надо нахуй разбивать стекло. Ни одна новая хонда не стоит жизни котика. - говорит тот, что в белой когда-то рубашке. И мы понимаем, что он прав. Надо разбивать. Не стоит.
Пока мы думаем, чем же херачить хонду, котик заливается слёзными воплями. Вопли всё же идут не из тачки, но откуда-то из ходовой части. Поэтому мы приходим к выводу, что котик не в салоне, а забрался под двигатель и не может найти выход.
- Стекло рабивать не будем. Надо домкратить. У кого есть домкрат? - спрашивает кто-то сообразительный. - Или нужно вызывать МЧС, но проще самим и домкратом. А то пока мчсники приедут, он умрёт.
Домкрат есть у всех, и девица в мини разворачивается, чтобы бежать к своей тачке… В это время Питон сильно-сильно стучит кулаком по капоту. А у него такие годные кулаки.
- Аааа! Вот он! Котик! Котик! - это я кричу. - Он выбрался! Он спасён! Урааа.
Потому что как раз сижу на корточках и вижу, как пушистый, полосатый и охуевший котёнок вываливается на асфальт и со всех ног улепётывает прочь. Даже спасибо не сказав.
Но кому нужно это «спасибо»? Все ржут, радуются, улыбаются друг дружке. И дело уже не в котике. Мы в этот понедельник вдруг вспомнили, что мы - люди. Просто люди. Человеки, мать нашу… Хорошие и дружные в том, что касается хотя бы котиков.
У всех есть знакомые (обычно девочки), что какают розами.
В булочную выходят при полном параде.
За полчаса до мужа - встать, макияж нанести, духами попрыскать, ах фея.
Без маникюра жизни нет. Без укладки тоже нет. Вообще нет жизни, только ЗОЖ.
Женщина не носящая серьги должна быть уничтожена.
Брюки - враг секса.
Джинсы - враг человечества.
А физиология не про них вообще.
Они не знают глагола «потеть», что уж там про остальное. А существительное «поры» для них жупел жупелейший.
Кариес! Ааааааааа! ААААААА! Вы это серьёзно?
Ну, как бы, феи имеют тоже право на существование. Лучше б подальше от меня, потому что я человек очень физиологичный. По-стариковски физиологичный.
Кстати, не всегда такая была.
Была как раз фея.
Поэтому отлично знаю, о чем говорю. С первым мужем когда жили, я в туалет ходить дома не могла. По-маленькому тоже. Потому что ж блядь СЛЫШНО ЖЕ. Он же УСЛЫШИТ, как я журчу. Аааа!
Терпела. Или под видом «душа» оправлялась. Включу душик на полную, музыку поставлю, а сама тихонечко так писаю. Шёпотом.
И потом еще полчаса жду, чтоб он поверил в душ. И в радугу.
А он как-то возьми меня да и спроси.
- Слушай. Вот мы год живём. Я чот не понял. Ты вообще срёшь? - интеллигентный бля чувак. Две вышки. Папа замминистра.
Как я концы не отдала - понятия не имею. Была очень к этому близка.
А потом в Турции у меня поправилось это всё. Турки, вообще, при всей табуированности всего чертовски физиологичны и просты. Помогла изрядно когнитивная подушка в виде чужого языка. Их «бок» был мне неприятен, но не до обморока. Не то что наше дерьмо. Вот так потихонечку меня в человеческое и раскатало. Потом я еще родила с трудностями. Потом еще приболела. Потом свекровь плохо приболела. Ребёнок опять же очень воспитывает небрезгливость. И котики. И собаченьки.
Не знаю. Не могу сказать, что небрезгливость что-то хорошее. Но жизнь облегчает и упрощает изрядно. Особенно когда на малой площади живёшь с другим человеком, тремя котами и диким гастритом. Причём, у обоих.
А вот подруженьки у меня есть ещё фейные. Я забываю порой, что при них нельзя о дерьме. Порой троллю. Люблю, знаете, при них подмышку понюхать. Ладно-ладно. Вру. Не такая я уж и живность бесстыжая…
Так я хотела про подруженьку написать, а вышло про себя опять. Исправляюсь.
В общем, была у меня подруженька - Фея Фей. Замужем, как ни странно. Но очень изысканно замужем. В большом доме, с няньками, мамками и тремя сортирами. То есть ей было куда с утра сходить кишечник проветрить, чтоб муж не слышал. А так, всё канонично. Макияж, маникюр, летящая походка, срём сиренью… Если она болела, то сразу сваливала к маме, чтоб муж ее не видел в соплях и температурах. Потом обратно - вся свежая, как тубероза и элегантно похудевшая. Года два они так жили, как эльф и Дюймовочка. Детишек не было, но хотели. И тут фея наша забеременела.
Ну, тоже вся ходила нежная, загадочная, с фотосессиями и милыми платьюшками в кружавах. Меж тем, срок настал уже большой. И упс… произошел конфуз. Обычный для нас с вами, для неё ужас-ужас.
Обоссалась феечка. Причём, не сильно. Так. Подпустила в труселя и сама не заметила. Но на бежевых изящных брючках образовалось пятнышко. И мужик ее (все-таки они пидарасы) не преминул ее ласково подъебнуть. Мол, ну надо же… сынуля наш на мочевой пузырь как ловко давит.
А дело было при гостях. То есть всё усугубилось многократно.
Она в слёзы, в истерику, в туалет, бежать, прятаться, скрываться, умирать… Я мужику кулак показала и за феей в сортир, пояснять что всё ок. Не сцы… Чорд! Точнее сцы, сколько влезет, тебе сейчас всё можно.
Ворвалась в сортир, в общем. Она сидит на коврике, вся в слезах.
- ОН МЕНЯ ТЕПЕРЬ БРОСИТ! Я НИЗКАЯ и ГРЯЗНАЯ!
Блядь! Она серьёзно это говорила. То есть гормоны, беременность, тупопёздность общая - ок. Но она это всерьёз… У меня руки опустились, каюсь. И я понимала, что не найти слов. Нет их у меня. Села рядом, обняла дуру. Помолчала. И тут к нам в сортир принялся биться ейный муж, что-то там втирал довольно нелепое. А она всё плакала и плакала, и было ей стыдно за то, что она не оправдала его надежд на розы и радугу…
Я свалила, короче, оставив их вдвоём.
Разошлись мы в тот вечер очень быстро…
А потом (уже сильно потом) фея мне рассказала. Он ее успокаивать тогда не стал. Он ей штаны ее бежевые и трусы шелковые снял, положил в корзину для белья. Потом затащил ее в ванну, и сам залез и сказал - писай мне на ладонь! Она такая - нет нет аааа я умру умру. Это стыдно и извращение! А он карочи - писай и всё тут… или я щаз так пописаю с лестницы на гостей, что мало не покажется. И писалкой погрозил.
Ну, она от ужаса-то и от общей нервной обстановки расслабилась…
А когда поняла, что никто не умер… Что вот есть она, вот ее муж, вот ее ребёнок в животе, вот их пафосная джакузи, вот их жизнь - тогда и успокоилась. И поняла, что не обязательно быть феей, чтобы быть любимой.
К чему это я?
Не помню… Просто так что ли?
Истории тыщу лет. Она стрёмная. Но она меня до сих пор смешит и воодушевляет.
Всем меня склоняющим, осуждающим, ругающим! Средним пальцем моей правой руки я с удовольствием укажу вам направление пути…
не спрашивай у Господа, за что
мы дети нашалившие и всё,
спроси, что делать, как преодолеть,
и приступай… не будешь сожалеть.