Женщина вправе предложить мужчине свою редакцию счастья либо отредактировать под своё счастье мужчину, если последнему оно не очень понравится.
Трус не играет в любовь. Трус играет в хоккей.
НЕ понимаю этих женщин…
Полкило косметики у неё на лице - это нормально.
А еле заметный след губной помады у меня на шее или лице - это уже конец света.
Часто слезы промывают женщинам глаза, чтоб они видели лучше, какой мужчина и какой он пробы.
Больше месячных женщин бесят только мужчины, которые об этом шутят!!!
Взяла у подруги поносить дорогое кольцо. Вечером верчусь перед мужем, тот старательно делает вид, что не замечает кольцо, которое я купить ну никак не могла. Спрашиваю:
- А почему ты не интересуешься, откуда у меня кольцо? Вдруг мне его кто-то подарил? Мужчина, например?
- Поздравляю, - флегматично отзывается муж.
Вся извелась. Ложимся спать, я обиженно говорю в спину мужу:
- Ты что, меня совсем не любишь?
Он тяжело вздыхает, поворачивается лицом:
- Ну ладно, откуда кольцо?
Если встала с той ноги - будет борщ и пироги… И улыбка и кровать! Всё, о чём ты мог мечтать… А не с той ноги, коль встала… Дело швах, пиши пропало… Ни кровати, ни еды… И берегись сковороды… Видно так задумал Бог… У ЖЕНЩИН ВСЁ ИДЁТ ОТ НОГ!!!
Отыскав в женщине изюминку, долго потом плевался косточками.
Вот думаешь иногда: - А не лучшими были те ночки, о которых не помнишь почти ничего, проведенные с женщинами которых не забудешь никогда?
О Женщинах не спрашивай меня,
И к этому, конечно, есть причины,
Они сильнее моря и огня,
Они мудрей и праведней мужчины.
Еще один загадочный секрет,
Что сильный пол особенно тревожит,
Чем больше возраст, то есть больше лет,
Тем женщина становится моложе.
С годами не скудеет красота,
Она восторга тихого источник,
Все те же мы, но только дни короче
И боль в душе тревожна и чиста.
О Женщинах не спрашивай меня,
Они причина вечного движенья,
Мы с ними вместе с самого рожденья
И на исходе жизненного дня.
Я хотела быть амазонкой,
Сильной женщиной с талией тонкой.
Чтобы скачка, копыта в пыль,
Чтобы степь, а в степи ковыль…
Я хотела быть вольной птицей,
Не голубкою, а орлицей.
Чтобы ловкой и сильной быть
И свободу одну любить.
Мчаться в битву с подругами смелыми,
Ужас сеять острыми стрелами
И, поверженных слыша стоны,
Быть холодной и непреклонной.
Я хотела быть всадницей гордой,
Независимой и непокорной…
Только сильной руки касанье
Охладило мое желанье.
В глубине твоих глаз - тишина.
Ярость битвы здесь не слышна,
О свободе ушли мечты
И остались лишь я и ты.
Не зови ты это победою.
Что со мною - сама не ведаю.
Сердца стук или стук копыт -
Знает степь… И она простит
Под каплями вечернего дождя
Я смою надоедливую грусть.
Измотанный свой дух переведя,
Решительно к былому не вернусь.
Пусть прошлое сгорает без меня
В остатках растворяющихся дней,
И с каплями вечернего дождя
Тоска исчезнет памяти моей…
И откуда ты взялся? - нежданный, как снег в июле.
У меня же был план на ближайшую пятилетку…
Мы не поняли сами - столкнувшись, с пути свернули -
/Непокорные рельсам невидимым вагонетки/.
И теперь по инерции мчимся корявой трассой.
Что там курс? - под откос полетели, круша и руша,
Не страшась [богов] и [костлявой и седовласой],
Так отчаянно, дьяволу будто продали души.
Затянуло нас, грешников, силой неодолимой.
Ни вдохнуть, ни выдохнуть - как бы не задохнуться.
Нарушаем режим и, конечно же, дисциплину
Под эгидой собственных /чокнутых конституций/.
Что ты скалишься? Самодоволен. Небрит. Подтянут.
Ты крадешь мой покой, ты меня у других воруешь.
Губы манят, глаза увлекают, а руки тянут,
Нерастраченной нежности льют восковые струи.
Расстаемся на несколько тихих часов… Пытаюсь
Вдруг опомниться, вырваться, в колею вернуться…
Придушить бы внутри порхающих крыльев стаю
Да разбить помешательство, словно об стену блюдца.
И решаюсь «Всё. Хватит!» /ведь совести муки вески/
С постоянством завидным, наверное, раз в неделю.
Открывается дверь, входишь - смелый. Упрямый. Дерзкий.
И с порога:"Ну, что?" Отвечаю:
«Конечно же,
полетели!»
-«Отчего ты с ней мне изменял?" -
Голос на подушке, слабый рот.
-«Милая моя, прости меня.
Глупым был бесповоротно».
-«Отчего вернулся же, скажи?» -
Губ горячих слабый шорох фраз.
-«Без тебя мне не по силам жить.
То была болезнь заразная.
Я был нужен ей, позволь сказать,
Как пальто, носки. Игрушка. Плед.
Отогрелась. Уползла назад.
Места в ней мне больше нет".
-«Я ждала все ночи напролет.
День за днем ждала, ждала тебя.
Знаешь, ожиданье -это лед.
Темный лед в погибель - но любя».
Рук кольцо, сплетенье ног ее.
Ночи пряной темная смола.
Вздохом тайным, голос - горький мед:
-«Знаешь, милый, я ведь умерла».
Невесомо встала, сняв покров.
Все прозрачней легкая рука.
Тень, теряющую плоть и кровь,
Подоконник задержал слегка.
На постели - чуть живой комок.
Тот, кто жив, не может и вдохнуть.
Шторы мертвые, луны ломоть.
И окно, как приглашенье в путь.
Приходи в шапито. Буду ждать тебя ровно в десять.
На гримерке моей угольком нарисован шут.
Не буди ассистентку: она задремала в кресле.
Проходи до трюмо и присядь на большой сундук.
Подожди меня, девочка: звери бегут по норам
После яркого шоу (а зрители - в гардероб).
Я приду к тебе пудрой волшебной загримирован,
Я замру у твоих безупречных изящных ног
Грузной ласковой птицей с кольцом на костистой лапе,
С головой, припорошенной залпами конфетти.
Прошуршит в тишине твое в мелкий горошек платье,
Обнажая малиново-красные каблучки,
Когда я утоплю свою шею в твоих коленях.
Отвернись, только пальчики с крыльев не убирай.
Мутабор! Всё - иллюзия, свет, зеркала и тени,
Все иллюзия, милая. Полно. Налей нам чай.
Моя девочка, ты меня видишь большим и сильным…
Всё иллюзия, милая, ткани и зеркала.
Ты из плоти и крови, а я - из кембрийской глины,
Холодна моя сущность, и кровь моя - голуба.
Я меняю обличья в угоду дурному вкусу
Человека в толпе. Я его эластичный трюк.
Помнишь, я тебе подарил из опала бусы?
Это просто бумага, невинная ловкость рук…
Тебе нравится мой белоснежный камзол факира…
Моя шляпа волшебника, голубь из рукава…
Ты не можешь признаться, что хочешь любить - мужчину,
А не белую тень из старинного сундука…
Дай мне руку, дитя: твое место не здесь, а в зале.
Приходи в шапито завтра вечером не одна.
Я достану для нас из цилиндра две черных каллы,
Отломлю оба стебля, в бутоны плесну вина,
Выйду в зрительный зал и услышу, как нервно замер
Твой по-детски обиженный маленький нежный рот.
Ты, конечно, одна… Вот, отведай вина из каллы
(Это просто вода). Забывай меня, все пройдет…