Карамельные губы, запах клубники,
Все движения мягкие, плавные,
Через шторы фонарные блики,
Мы сегодня вдвоём - это главное.
А на завтра метель заметёт тропинки,
Не добраться до места встречи,
И прижаться из загса к своим половинкам,
Лишь зимой обеспечено.
Запоздалое счастье в окно постучало,
И теперь ничего не изменишь,
Ничего не смочь нам начать сначала,
Пробужденье любви не излечишь…
Счастье водопадом через пальцы,
Сжать его в кулак не удалось,
Мы с тобой не то чтобы скитальцы,
Но сегодня вместе, завтра - врозь.
Ты на левом берегу сияешь,
А на правом хмурый, серый волк,
Левая тропинка разделяет,
Знаем оба, но какой же толк?
Так и будем маяться в постели,
С равнодушием союз храня,
Наши птицы счастья разлетелись,
Дымно, душно в сердце без огня…
Боль обиды за твой отказ
По душе серым дымом стелется,
Не увидеть восторженных глаз,
Закружила в любви метелица.
Снегопадом осыпала душу,
Айсберг в сердце из льда возник,
Обещанья и клятвы нарушил,
И твой взгляд к окошку прилип.
Я обидел тебя словами,
А зачем? Да кто же поймёт?!
Предложенье - остаться друзьями,
Посылает в свободный полёт.
Не простишь, по плечам всё видно,
Из изнеженной каменной стала,
За ошибки свои мне стыдно,
Даришь щедро из глаз усталость.
Безразличьем казнишь сурово,
Разрубила взмахом ресниц,
Не дала начать всё снова,
Вот и я к окошку прилип…
Зацелован до смерти в макушку,
Ах, походка была спесивой!
Зря не слушал в лесу кукушку,
Жил бы проще, да пил бы пиво.
Захотелось крупных купюр,
Шик и блеск от известности,
Разводил бы лучше кур,
Жив остался б в сельской местности.
Поцелованным был в перемены,
Агрономом мог бы стать,
Не подался бы в бизнесмены,
Не оставил б старушку-мать…
Поезд набрал свою скорость, и зашёл в тоннель, в окна нашего купе перестали заглядывать звёздочки, я сидела молча и не решалась больше задавать вопросы своей попутчице, её пронизывающий взгляд пригвоздил мой язык к нёбу, у меня возникло ощущение, что меня кто-то невидимый начал душить, я инстинктивно схватилась за горло. По коже поползли мурашки, и в этот момент Виктория тихо заговорила:
- Испытываю ли я любовь к своим психопатам? Конечно же, я люблю их, не всех, избирательно, иначе бы я давно от них сбежала. У меня в душе превалирует жалость к ним, огорчение за их ограниченную разумность, да и за свой, с трудом функционирующий интеллект, у меня также чувство жалости живёт, чувство ответственности за их жизнь привязало меня к ним. У меня нет болевых ощущений в сердце за то, что мне досталась такая жизнь. Я просто больше не знаю, как мне дальше жить, что мне надо делать, что не надо делать, во что, в кого, как мне верить, я тоже не знаю, А как же жить без веры?! Ощущения своей ничтожности в этом мире поселилось во мне и разрушает меня. Грусть от своей беспомощности стёрла все краски в моём мире чувств. Есть ли во мне, в моей душе желания?! Думаю, что есть, так как я всё-таки пытаюсь говорить о своих проблемах с тобой, да, пусть и с совсем незнакомым мне человеком. Да, я борец, как ты и заметила, но тот борец, который всё время проигрывает. В моей душе нет больше духовного стержня, он стёрся от многолетней борьбы за свою разумность. Но, во мне до сих пор теплится полуживая надежда, что я смогу что-либо изменить в самой себе, в своей голове, но, надежда-то еле, еле дышит, и я понимаю, что все проблемы в моём мышлении. Ксюшенька, ты сказала, что не я первая, не я последняя в этом мире живу с такими проблемами, да, согласна, мне ещё повезло, что я рождена не инвалидом с физическими недостатками, мне повезло, что я могу даже с шумом в ушах решать какие-то мелкие жизненные задачки на сегодняшний день, вот, могу даже дышать, говорить и сижу в купе поезда, у меня есть глаза и я могу видеть, есть многое из того, что даёт мне жить, но я не хочу больше такую жизнь, это существование амёбы. Я прежде всего устала от самой себя, прежде всего - от своего никчёмного, бесполезного существования. Жить, понимая, что я - просто глупая женщина, у которой нет нормального прошлого, настоящего и в будущее верится с трудом, мне совсем не хочется. Я вижу, что ты, Ксюша, очень добрая женщина, я понимаю то, что по законам разума мы с тобой оказались в этом купе не просто так, а для того, чтобы что-либо прояснить, или пролить свет в своём мышлении, уточнить, утвердиться, либо очередной раз убедиться в своих предположениях. Давай уж, Ксюша, лучше ты расскажи свою историю, и чем чёрт не шутит, вдруг и правда она будет для меня поучительной…
Виктория выдохнула свой монолог на одном дыхании, поезд вышел из тонелля и в окно нашего купе заглянула полная, довольная, сияющая желтизной луна. У меня, после монолога попутчицы, родилось в душе чувство жалости к ней, я осознала, что передо мной сидит человек с крайне истощённым душевным состоянием. Мои ощущения, что кто-то меня душил, прошли, но в теле появилась слабость, у меня такие приступы в последнее время часто стали случаться, после похорон последнего родного человека. Я сидела и молча размышляла о том, что я похоронила всех из своей семьи, что у меня нет никого, и что сегодня я решила поменять своё место работы, переехать на новое место жительства, и продолжать жизнь по-новому, что я не собираюсь оплакивать своё прошлое, не буду задавать вопросы: - зачем, почему, для чего, а буду благодарной всему, что в моей жизни было и, не смотря на всё, что случилось со мной, считаю, что в этом мире найдутся те люди, кому я нужна… Я выпрямилась и начала рассказывать свою историю Виктории, когда я закончила свой рассказ о себе, то услышала: - Прости меня, Ксюша, - я тихо ответила: - Жизнь продолжается…
Поезд медленно, перебирая колёсами, увозил меня в непроглядную темноту ночи. В моём купе, которое мне выпало в билете, находилась только одна женщина, на вид она показалась мне моей сверстницей. Забросив свою походную сумку на верхнюю полку, и, увидев, что моя попутчица сидит и смотрит в окно, я решила завязать разговор с ней, чтобы отвлечься от грусти расставания с городом, из которого я уезжала в неизвестное:
- Давайте познакомимся, вы не против? Меня зовут Оксана, а Вас?
Женщина повернулась ко мне лицом, по её щекам текли слёзы, чёрные глаза были полны такой щемящей тоски, что у меня невольно похолодело в животе, хлюпая носом, она ответила:
- Нет, я не против знакомства, моё имя - Виктория, только я сомневаюсь, что смогу стать вам интересной собеседницей в нашем поезде временной жизни. Но, я постараюсь, и, может быть, смогу прекратить лить свои крокодильи слёзы…
Я тихо спросила у моей новой знакомой:
- У вас что-то случилось, Виктория? Если пожелаете, то поделитесь, может сумеем вместе решить вашу задачу?
- Может перейдём на «ты», Оксаночка, можете называть меня просто - Викой, как же хорошо слушать перстук колёс…
В ответ я, в знак согласия, молча кивнула головой, затем, выдержав паузу, сказала: - Хорошо, Вика, можешь называть меня просто - Ксюшей, так меня называют самые близкие люди.
Виктория взяла салфетку со стола, и начала вытирать мягкими движениями свои щёки от слёз, словно проводила массаж на лице, и продолжила начатую беседу более ровно, но, периодично, тихонечко пошмыгивая носом:
- В моей голове поселился шум летящего самолёта, и мне с ним надо суметь дожить свою жизнь без паники в душе. Боже мой, как же это сложно! Да и, вообще, вся моя жизнь состоит из сложностей, постоянного невезения, и нерешаемых задач, а, ты, Ксюша, сказала, что вдруг мы сумеем решить мою задачу. Нет, Ксюша, никто не в силах поменять мой мозг в голове, никто не в силах сделать меня везучей.
А ещё, я больше не могу менять своё мышление, все мои многолетние попытки преобразовать свои мысли в позитивное русло, привели меня к плачевным результатам, вот, я сидела в купе одна, и целый час обливалась горючими слезами от самосожаления, пока ты не зашла. И что мне со своей головой делать, я не могу понять… - Вика замолчала и стала меня внимательно разглядывать с ног до головы.
- Викочка, а ведь я понимаю о чём ты говоришь. Да, с тиннитусом, шумом в ушах, жить трудно, но с ним живут очень многие люди, приспосабливаются как-то.
Про везение в жизни, так везунчиков всего-то 5% на нашей земле, многие люди живут себе и живут, не придавая ничему значения. Поменять же своё мышление, свои убеждения, очень, очень и очень затруднительно, удаётся совсем немногим, полагаю, что двум, трём человекам из тысячи, многим никакие аффирмации не помогают, поэтому люди плюют на самосовершенствование и живут так, как уж у них получается. Знаешь, Вика, интересно бы узнать, на каком основании ты считаешь, что у тебя постоянная «невезучесть»? Может быть, это вовсе даже не невезение, а такое условие для твоей жизни? Ну, чтобы ты была живая… И нерешаемые задачи, может так быть, что тоже являются спасением для тебя…
Виктория с удивлением смотрела на мои глаза, как будто увидела перед собой инопланетянку и молчала.
- Вика, ну, что сможешь сказать в защиту своей «невезучести»? Может быть, моя судьба послужит для тебя уроком в том, чтобы никогда не отчаиваться, не сдаваться на милость своей грусти, если пожелаешь, могу рассказать про свою жизнь, свою историю. Только у меня к тебе ещё много вопросов появилось…
Виктория покачала головой из стороны в сторону, и с трудом произнесла:
- У моей «невезучести» есть крепкий фундамент, это то, что я рождена от психопатов, была воспитана ими, и живу с ними, да ещё и с новыми пришельцами-психами, и сама я, тоже психопатка… - Виктория опять замолчала и склонила голову так, как будто приготовилась идти на плаху.
Я выдержала более длительную паузу, и твёрдо заговорила:
- Да, Вика, это печально, но не смертельно - родиться от психически - неполноценных людей, не ты - первая, не ты - последняя. По-твоему виду видно, что у тебя есть воля и разумность, видно, что ты - борец., что справляешься со своими психозами или неврозами… А ты испытываешь любовь к своим психопатам?
Виктория подняла голову и с ещё большим удивлением впилась своим проницательным взглядом в мои глаза, не отвечая на мои вопросы, она задумчиво молчала. Стук колёс поезда усиливался, поезд набирал скорость и вёз нас к своим истинам, торопливо, и заботливо покачивая нас, как в коляске своих деточек усыпляют мамочки…
(продолжение следует…)
В кровь разодраны мысли, эмоции, чувства,
Мой корабль мечтаний на дне океана,
Отдаюсь с вдохновеньем, напоследок, искусству,
Шатким слогом смотрю на весь мир, полупьяно.
Мне не надо вина! Коньяку мне налейте!
Не жалейте меня, мою глупую жизнь,
Рождена в холода, мою душу согрейте,
Во мне черти и боги, как змеи сплелись.
Не нальёте?! И ладно, я скажу на прощание,
Будьте счастливы даже от мига,
Улыбайтесь ветрам, проживая в изгнании,
И смеясь, оставляйте для сплетен интригу…
Я уткнусь своей памятью в запахи,
Распластаюсь, раскинув руки,
Мои клетки дрожали и плакали,
Испытали кошмары и муки…
Билось сердце в разбитые стёкла,
Кровь застывшая ноги сплетала,
И подушка от слёз промокшая,
Одиночество прочь прогоняла.
Стон в груди, окрылённый силой,
Перекатами эхом носился,
Разжигая огонь белокрылый,
В животе с болью тихой слился.
Овдовевшая, в 22 поседевшая,
Я боролась за жизнь упрямо,
И протестом в свет помутневший,
Приказала - не рыть себе яму!
Пережитая боль улыбается,
Благодарностью вдоху и выдоху,
Испытанием дух закаляется,
Не сдаваясь, стремится к выходу…
Слышу в России плачут,
Устало губы шепчут:
- Мира во всём мире!
Услышьте мой шёпот в эфире!
Хватит вражды и крови,
Давайте жить в любви!
Дайте же жить спокойно!
Терактом по сердцу больно,
Слёзы комом в горле,
Мысли о чёрном зле.
Склонила голову молча,
Горит предо мной свеча.
Оплакивает душа убиенных,
Мирных, обыкновенных,
Таких же, как ты и я…
Где с чертями договор составить?
Надоело жить под плинтусом,
Мужа пьяного продать или оставить,
Нет уж мочи жить со свинтусом!
Душу дьяволу продам недёшево,
За покой в душе до самой смерти,
Что же будет после - нехорошего,
Нет мне дела! Где ж вы - черти?!
Ад - он рядом с мужем алкоголиком,
Сковородкою боюсь накрыть,
Раскатать на блюде вместо кролика,
Или под берёзкою зарыть?!
Вылезай давай, бес бешеный,
Мне от Бога помощи не выпросить,
Шлю тебе поклон отвешенный,
Свою душу тихо загубить…
Ты - наваждение, моя прекрасная любовь,
По быстроте рожденья обошла метеорит,
Упавший с неба. И забурлила в венах кровь,
Но, прервала тебя Его измена. Любовь горит,
И разрывая сердце, смолой кровавой ослепляет,
Туманный разум шепчет: - Успокойся!
Ведь в нашей жизни часто так бывает…
- Да, да, бывает, и не беспокойся,
Другого встретишь на своём пути! - твердят подруги.
Но, не хочу с тобой я расставаться,
И воют вьюги у меня в груди, и плачут вьюги,
Но, ты, любовь, ушла, ты не смогла остаться,
Хотя простила всем и всех за святотатство…
Снова рассудок потерян,
Губы искусаны в кровь,
Чёрный ангел растерян,
Плачет, рыдает любовь.
Чёрные дыры в памяти,
Ночь лихорадкой в грудь,
Мысли захвачены драмами,
В пропасть толкают шагнуть.
Схватка за жизнь с тенью,
Дыхание хрипло рвётся,
В темя стреляют мигренью,
Утро свободой ворвётся!
Я с разорванным сердцем в небесах оказавшись,
И с надрывом струны окунувшись в щемящую даль,
Обнимаю худые колени у месяца, и он вмиг поседевший,
Прошептал тихо, нежно: - Мне тебя очень жаль…
И от боли упавшая, с нутром пересохшим от горечи,
Я с мольбой обратилась или к Богу, иль к лешему:
- Заверни меня в саван, но накинь мне на плечи,
Накинь мне на душу и плечи замерзшие,
Тёмно-синюю, тёплую, мамочки шаль…
Я убита безвременно, не насытившись жизнью,
Кем - не знаю, не знаю - зачем,
Чей-то грубой ладонью, по - чьему приказанью?
Может я виновата, что стала никем?!
Может я виновата, что когда-то мечтала,
Что открою ключом золотую дверь,
Я молитвы исправно, с надеждой шептала,
Я мечтала о крыльях, опалённых - теперь…
Без промедления ответь: - люблю!
Ни на минуту о другом не помышляй,
И помаши рукой вслед кораблю,
Как будто провожаешь душу в рай.
А точка не возврата бьёт наотмашь,
В воспоминаниях поселится грызун,
С атакой дикой паники встречаешь
Известие о смерти - носом в грунт…
И хохотом развёрнуто исчадье ада,
Не вымолить прощенья за молчание,
И слёзы проливая горьким листопадом,
Застывшим истуканом от отчаянья…
Сомнение терзает, гложет с болью плоть,
А чтоб его размазать, растоптать ногами,
Иль утопить в помойном сливе, яме,
Взять в руки нож и хладнокровно расколоть!
Бежать с закрытыми глазами по дороге,
Где магистраль заполнена шипеньем,
И забываясь о терзаньях и тревоге,
Смеяться весело в лицо недоумению!
Упасть в траву зелёную и слиться,
И не дышать, не слушать птичий гомон,
Лишь облакам неистово молиться,
За свет в душе, который очень тёмный…