Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: «Ешь!» Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями, богиня.
Читает книжку. Подметает пол.
Бредет босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!
А просто так:
уйдет - и я умру.
ОНА.
Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: «Ешь!»
Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями… Богиня!
Читает книжку, подметает пол.
Бредёт босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь?! Да нет! Откуда? Вряд ли это!
А просто так:
уйдет и я умру.
Жалейте милых, коль сроднились с ними.
Сжились! Коль вы срослись уже в одно!..
Труднее нет, чем стать двоим родными.
Такое только раз один дано.
Не надо обижать их, дорожите
Привязанностью! Пусть тяжёлый быт
их не убьёт! Заботой окружите!
Прощайте их! Не помните обид.
Не обольщайтесь: дескать, век не прожит,
А женщинами полон шар земной!..
Никто, поверьте, заменить не сможет
Той,
Горько полюбившейся, одной…
Хочет женщина быть красивой,
С гордо поднятой головой,
Хохотуньей, а не плаксивой,
Быть любимой, а не вдовой.
Чтобы перстень шёл к ожерелью
Чтобы нравиться без труда.
Только в жизни так, к сожалению,
Получается не всегда.
И бывает, что вместо бала,
Гордых взоров и жарких щёк
Дождь стучится да вполнакала
Тлеет маленький ночничок.
Жизнь не склеивается, как надо,
Не ищи тут ничьей вины, -
От разлуки и от разлада,
От несчастья и от войны.
Громких подвигов не содея,
В жертву отданные мелочам,
Одиноко живут, седея,
Шорох слушая по ночам.
…Только в жажде неистребимой,
Что не вытравить, не убить,
Хочет женщина быть любимой,
Плакать, радоваться и любить.
ПУСТОЙ ОБРЯД
Суровой повседневности обряд, -
Вопрос: «Как жизнь?» И тут по ритуалу:
«Да ничего.» - «Ну будь…» - «Вот так-то, брат…»
Но человек начнет мало-помалу
Рассказывать: «Такие, брат, дела…-
Сначала так, с неловкостью, несмело.-
Жена на той неделе умерла.
Дочь что-то, между прочим, заболела.
Зашел бы. Как-никак…» Я на него
Гляжу. Он козырек надвинул."Э, он плачет…"
…Спроси: «Как жизнь?" - ответит: «Ничего…»
Но это ничего еще не значит.