Веер цветения, шелест теней…
Пронизывает плоскости света,
Преступающие за возвращение…

В прикосновение падают руки…
Если можешь, назови себя, сердце,
Надо мною склоняясь и не помня себя от любви…
Подобно подобию,
Приметам возвращающихся,
Монетам, брошенным в воду
Между ожиданием и совпадением… ты и я.

Вымолвить чтение чтения,
Имеющих знак и сторону…
Люди танцуют, как свечи на ветру,
Огонь призывает мотыльков,
Указывая им путь откровения.
Жизнь блистающей крови,
Суть пустоты — сад, сквозящий узором,
И свеча, притягивающая мотыльков…
Образ ясности — это штрих мгновения,
Где белое и черное — всегда начало различия.
Метафора… отражение.
Жизнь изображений осыпавшихся мгновений…
Вечность, к которой мы спешим, находится повсюду.
И некуда идти.
Мгновение распускается как цветок…
Это и есть момент встречи…
Кровь, ведомая тяготением вымолвить Бога.

Странные пересечения,
Где нет ни одной надписи.
Каждый тающий облик,
Где ткется признание предвкушения вечности.
Где трава и шепот сверчков…
Где свет вложен в тень, как ода…
Листва и шум, где рассказ о нас начинается за пределами рассказа.
Мера желания — отречение от того, что было сказано за мгновение до…
Словесная опора и ветер, огибающий ее.
К чему применимо имя времени?
Искажение идеальности Словаря… полустёртые шрифты…
Как долго и упорно меня обучали другие искусству умирать.

Нет ни одного сравнения, которое не опоздало бы к тебе…
Блеск и пустота, ткань восхищения единого бога,
Игра в игру…
И двое, отказавшиеся играть,
Произнесшие имя Бога вслух,
Люблю.

Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации 118052304884