Пока стоят бокалы на столе,
А мой Иуда в каждом феврале
Сбывается — как сон — в чужую руку
Мои слова рифмуются и лгут —
Такое поколение Иуд.
Такими нас придумали друг другу.
Сомнения кончаются на том,
Что Бог снижает бас на полутон
И это окрыляет до протеста.
Ты в зеркало смотрелся — не в меня.
А, впрочем, слишком долго объяснять.
Целуй меня. Мне в этом теле тесно.
На этом слове обрываю звук.
Есть ты и я. Быть — одному из двух.
Мой выбор остановится чуть ниже.
Есть города. Есть то, что их роднит:
Иуды появляются из книг,
Но в этой книге я тебя не вижу.