Я выбрал расстоянье от заката
До самого себя и сверил сам:
Оно равнялось четырем часам,
Потом оно равнялось трем часам,
Потом оно равнялось двум часам,
И, наконец, оно равнялось часу.
И, раздвигая лиственную массу,
Я улыбался на исходе дня
От мысли, что лиса глупей меня.

И я вошел к лисе, и в дебрях лисьих
Я, словно призрак, затаился в листьях,
Потом позвал ее… И не спеша
Лиса явилась, медленно дыша.
Я похвалил ее безмолвно: — Браво! —
И выстрелил! И вздрогнула дубрава!
И было это зрелище кроваво.

Устав от переделки необычной,
Склонился я к поляне земляничной,
И в уши хлынул шорох травяной, —
Казалось, лес качнулся подо мной,
И я внезапно в мир его проник,
Постиг лесную душу и язык —
Сроднился с почвой, с каждым существом,
И живность мне ответила родством.

Я видел и червя
И муравья,
Мне показалось, что они и я —
Похожи ростом,
Обликом похожи,
Они и я —
Мы все одно и то же,
И для меня
Они играют пьесу,
Где Брут, отодвигающий завесу,
Заносит нож. Я слышу этот голос:
— И ты, Брут? —
Что-то в сердце раскололось…

На травянистом ложе, в красной луже,
Лиса лежала, коченея в стуже,
Я полз, просил прощенья у лисы,
Над ней качались ветви, как весы,
И мертвый зверь из некой темноты
Мне говорил, преобразив черты:
— И ты? А я-то думала, что ты…

1967