Жанна д’Арк для Франции является, можно сказать, ключевой исторической фигурой. Наподобие Минина и Пожарского в России, Гарибальди в Италии и Кромвеля в Англии и тому подобное. Человек, по сути дела спасший государство и выведший его из многолетнего тупика.

Деятельность Жанны позволила французскому престолу наконец-то, после 80 лет поражений, победно завершить Столетнюю войну и заставить английских выскочек убраться к себе домой. Простая девушка заставила короля поверить ей и поставить её во главе армии. Она смогла освободить Орлеан — один из ключевых городов государства.

Но дело было не только в военной победе. Вдохновлённая успехами Жанны, оставшаяся часть Франции поняла, что англичан можно победить и война, казавшаяся уже давным-давно безнадёжно проигранной, закипела с новой силой. И успех уже не сопутствовал захватчикам.

В конце концов, Жанну решили ликвидировать посредством предательства бургундцев, которые особыми патриотами никогда не были. Эти господа просто взяли и выдали Жанну Англии. Как впоследствии сказал один из её соратников: «Так предать могли только свои». После чего её обвинили в ереси и сожгли на костре.

Вроде бы и всё понятно. Героическая девушка отдала свою жизнь за Родину. Придраться, как бы не к чему. Но уже с самого начала возникает масса вопросов. Например, как обычная крестьянка смогла попасть на аудиенцию к королю? Чтобы понять всю невозможность такого события. Даже дворянину средней руки приходилось дожидаться не то, чтобы аудиенции, а просто мимолётного кивка королевской головы: монаршее внимание стоило очень дорого.

Даже если допустить, что король таки принял Жанну, то давать её войско, во время войны, причём, не самую его слабую часть (освободить Орлеан для того времени — это примерно, как взять Берлин в Великую Отечественную) — всё это было очень странно.

Жанна могла быть английской шпионкой и, обладая такой силой, могла причинить Франции немало бед. Король не просто рисковал, он рисковал в буквальном смысле самоубийственно.

Впрочем, не такой он был и простой человек: следить за Жанной и её действиями был поставлен специальный соглядатай — маршал Франции Жиль де Ре. Хотя, мягко сказать, соглядатай так себе. Во-первых, они очень быстро «спелись» с Жанной и де Ре никогда не разлучался с ней. Есть даже мнение, что они были любовниками. Когда Жанну убили, и король лично отказал де Ре его планах мести, де Ре в знак протеста отказался от маршальского поста, порвал со двором и уехал к себе в замок, более никогда не принимая участия ни в каких государственных делах.

А во-вторых… Жиль де Ре, как выяснилось впоследствии, был маньяк с садистскими наклонностями. За 15 лет своего отдыха в поместье он изнасиловал и убил более 150 человек местной молодёжи, оставив далеко позади даже маньяков будущего. Впоследствии он станет прообразом сказочного персонажа Синей Бороды…

Но вернёмся к нашей героине. Другой, весьма интересный вопрос, который, собственно, лежит на поверхности, но практически никто не обращает внимания на него: дворянская приставка «де». Все мы помним, что герой «Трёх мушкетёров», д’Артаньян, был дворянин, собственно это и отражено в его фамилии. Откуда тогда взялась эта приставка в фамилии «простой крестьянки»? И не только у неё. Официально её отец — Жак д’Арк, а мать — Изабелла де Вутон. Какие-то «некрестьянские» фамилии и имена.

Дальше — больше. Король жалует Жанне герб. В гербе два цвета — синий и золотой, что уже очень и очень непросто, ибо по негласному правилу геральдики, чем меньше цветов, тем «круче» его обладатель. Но этого королю мало. В гербе Жанны присутствует корона, но, что гораздо важнее — две королевские лилии. И вот это перевешивает все другие аргументы. Флёр-де-лис в гербе говорит о «государственном» значении Жанны, а под государством в то время имелась в виду именно королевская власть. Право на лилии в гербе, как основные фигуры имели только короли и члены их семей.

И вот тут можно предположить, что Жанна была не просто дворянкой, но и, скорее всего, имела королевское происхождение. Косвенно на это указывает и её титул «Орлеанская дева». В то время было модно давать титулы по типу местности не только за героические подвиги, но и ещё кое за что. Например, незаконные дети королей, если устраивались куда-нибудь на «тёплые места», всегда получали титул графа, а иногда и герцога. В любое время должности тех или иных поместных дворян пустовали (из-за гибели всех членов рода, или слияния вследствие женитьбы и прочих событий), поэтому во власти короля было можно разбрасываться титулами всяких «герцогов Тулузских» направо и налево, если реальных претендентов на это место не было.

Поэтому часто своих бастардов монархи частенько пристраивали в те или иные дворянские ордена. Не исключено, что Жанна была незаконной дочерью отца нынешнего короля, Карла VI Безумного. То есть король приходился Жанне сводным братом.

В таком случае королю можно было не опасаться Жанны. Даже если она захотела бы занять его место — у неё ничего бы не получилось. Салическое право не давало возможности женщинам править Францией и вся династия Валуа только благодаря этому праву, и занимала французский трон.

И ещё один интересный момент: дат смерти Жанны существует целых 5. То есть в пяти разных источниках (вполне себе серьёзных) существуют пять разных дат её смерти. Они достаточно хорошо «размазаны» по календарю: первая приходится на май 1431 года, последняя — на февраль 1432. Подобного рода расхождения были бы уместны в Древней Греции, но в позднем средневековье, когда уже вовсю работали судебные, налоговые и архивные службы это кажется абсолютно невероятным.

А, может быть, Жанну и вовсе не сжигали на костре? Мог ли король Франции допустить смерть своей сводной сестры? Тем более, даже не представляющей для него никакой опасности с точки зрения прав на престол… Вряд ли.

И ещё один интересный момент. Через три года после того, как Жанну «сожгли» на костре, Франция и Бургундия официально помирились. Это кажется совсем уж невероятным, поскольку бургундцы были всё время против Франции. Это были очень древние противники и конкуренты в борьбе за французский престол: герцоги Бургундские и род Валуа. Оба рода происходили от Каролингов, но Валуа были немножко ближе к нему. Борьба началась задолго до Столетней войны и, собственно говоря, союз, заключённый между королём и тогдашним герцогом Бургундии, был очень и очень странный: фактически Бургундия отказывалась от любых посягательств на доминирование во Франции, уступая это место Парижу и династии Валуа.

Тогдашний правитель Бургундии был Филипп III, правивший провинцией почти 40 лет, со странной лёгкостью пошел на подобный договор. И ещё одна странность, заключалась в его преемнике, Карле Смелом, родившимся, по удивительному совпадению через год после «казни» Жанны.

Официально он был сыном Филиппа III и какой-то португальской принцессы, но… Но дело в том, что у принцессы были серьёзные проблемы с деторождением, всё её дети умирали во младенчестве, и, скорее всего, она не являлась матерью Карла. Зато ею вполне могла быть Жанна, фактически занявшая её место, после того, как Изабеллу под шумок отправили в монастырь.

Король вполне мог сосватать Жанну за своего конкурента, дав тому определенные гарантии автономии Бургундии в составе Франции, и подкрепив всё это династическим браком своей сводной сестры. Филиппа тоже можно было понять — детей нет, а тут вот такой шанс. После того, как стало ясно, что наследник выжил и его здоровью ничего не угрожает, герцог Бургундии соглашается на условия короля…