Чужая боль для нас — тяжелый крест.
Нам наша боль больней всего на свете.
А рядом, повторяя каждый жест,
На нас с восторгом смотрят наши дети.

Еще не явны будущие грани,
Одни игрушки, корь и диатез,
Еще в одной песочнице играют
Сальери, Моцарт, Пушкин и Дантес.

Но мы уже стрижем привычно перья,
Пропалываем странные ростки,
Запретные перекрываем двери,
Готовим понадежнее шестки.

Скитался по ночлежкам юный Грин…
Не отличая алого от фальши,
«Бери пример с Сальери, — говорим, —
Такой прилежный, аккуратный мальчик!»

У нас в крови заложены основы
Давать и брать бесплатные советы,
И отрекаться от своих же слов,
И осуждать других людей за это.

Не надо истин, если есть Закон.
Он был до нас и, значит, будет вечен.
Мы милосердно воду льем в огонь
души. И от ожогов лечим…

Победами назвав свои потери
И растворив сомнения в вине,
Мы по ночам пытаемся поверить,
Что счастливы. И чувствуем, что нет.