•••
в том и суть, что я сам тебя приручил.
ты наивна. почти как ребёнок.
и даже свята.
над тобою склонились священники и врачи
и шептали диагноз: «губительная красота».

я тебя усмирял каждый день.
доминантный игрок.
я убрал отпечатки помады с балконных перил,
но оставил тебе револьвер и взведённый курок.
я тобой восхищался и пару мгновений любил.

ты смеялась и знала -
тебя никому не спасти.
ты бы лучше играла в тряпичные куколки, детка.
в барабан шесть патронов заряжено из шести.
кто тебя научил таким правилам русской рулетки?

ты любила смотреть на звонящие колокола.
я физически чувствовал,
как тебе хочется петь.
у тебя под рубахой дрожали два белых крыла,
но боязнь высоты не давала тебе улететь.

ты вставала с рассветом и долго смотрела в окно.
а потом шла на кухню и делала в термосе чай.
обнаженное тело. шиповник.
и титры немого кино:
«я в неволе не выживу. ты меня не приручай».

мне так жаль, моя милая, что я тебя обманул.
ни врачи, ни священники нас не поймают с тобой.
понимаешь, как странно:
я первый в тебе утонул.
я не мог равнодушно оставить тебя им живой.