Б. А.

Этот мир был не очень надёжный.
Непутёвый какой-то был мир…

Распоясалась в сумке дорожной
адресами случайных квартир,
распушилась в бескрылом угаре
вся моя сочинённая рать.
Каждой твари взяла я по паре,
и поехала душу спасать.
В скором поезде сердца с грустинкой,
наплутавшем по тысячам строк.
За мою долговую поимку
заплатили и дьявол, и Бог.
Кто кого обойдёт, подытожив
поднадзорного тела нарыв?

Я на станциях штопала кожу.
Покупала надежду вразлив
у торговцев просроченной манной,
у обманщиков, ряженных в свет.
Я пила, разбивая стаканы,
непристойное множество лет.
А потом, заплатив проводнице
за ущерб, нанесённый тоской,
выметала осколками лица,
в безнадёжье рифмованных мной
постояльцев Земного Вагона,
сострадальцев, попавших в приют,
где табличка «Опасная зона»
создавала кромешный уют.
Где за каждою серою шторкой,
зачеркнувшей оконную муть,
веселил показательной поркой
сам в себе заблудившийся Путь.

Этот век осмотрительным не был.
Неспасённым каким-то был век:
безбилетные бились о Небо,
полноправные падали в снег…

Только я в этой праздничной бойне
исповедую тайную роль
между тем, где НЕМЫСЛИМО БОЛЬНО
и другим, где НЕ МЫСЛИТСЯ БОЛЬ!