Белым-белым и пушистым,
шевелящимся, росистым
на рассвете был туман.

Вся в берёзовых монистах,
проступила и зависла
белокожая девица
и её парящий стан.

А над нею, в отдаленьи,
там, из мОрока и тени
встрепенувшаяся птица
обронила глухо: дзень -

будто в памяти болезной
отступающая бездна
отпустила новый день.

Всходит он под небесами,
над горами, над лесами…
Как свежо и хорошо!

Ах, берёза, дева-птица,
стОит жизни удивиться
и обнять её глазами
и душою… И душой!