Странно жить с кем-то в сговоре, когда ты один

Странно жить с кем-то в сговоре,
когда ты один - суть вещей,
при иностранном-то говоре
с русским эполетом мощей

в век путевых меланхолий,
заметок вагонных химер,
занудно довольно историй
закаменелых пещер.

Город - живой крематорий
сжигающий сонмы тел
и души, в чужой траектории
что ты пересечь посмел.

На марках открытки, в теории, -
почтовая боль старика
и немощь в его истории,
и не с чем поздравить тогда.

Неважно какой категории
хлеб, соль и вода
в запертой аудитории
после третьего дня,

в сосновом твоем кабинете
за каждой стеною земля -
жизнь после смерти в том свете
особо не отличается:

в каждом ее конверте
оголенные провода
и на ее мольберте
шарж и щиток столба.

Если твоих резервов
хватит зажечь города,
то и стальных нервов
хватит на поезда

в век путевых меланхолий,
заметок вагонных химер,
жизненно важных условий
для исчисления сфер

пятиэтажных надгробий
во все стороны геосфер,
для легких, простых мелодий
и танцев а-ля хабанер -

от чего мы так часто уходим
в путешествии на галерах,
ослепленные солнцем, бродим…
может к лучшему, что в адюльтерах.

Между нами, скажу, рабами
есть фокстрота похлеще холера,
но ее передать словами
может футорк лишь люцифера.