ворчит домовой: «и досталось же мне наказание…
ну, что за хозяйка из этой субтильной девицы?
вчера попыталась по книжке учиться вязанию,
запутала нитки и в кровь укололась о спицу.
тихонько заплакала, глядя на алую капельку,
потом невпопад и беспомощно так улыбнулась
(в глазах голубых ярко вспыхнули серые крапинки),
вязание бросила, раненый палец лизнула
и вдруг закружилась легко и свободно по комнате,
красиво взлетали изящные тонкие руки…
про суп на плите, разумеется, даже не вспомнила.
я еле успел повернуть эти круглые штуки -
комфо…, нет, канфи… всё никак не запомню название -
но всё обошлось. не сбежало и не пригорело.
и вдруг я услышал - доставшееся наказание
„спасибо тебе, домовой“, - прошептало несмело.
и дом осветило улыбкой, как ясное солнышко…
а если прикинуть - мне лучшей хозяйки не надо.
подумаешь, плохо готовит, в уборке не Золушка.
научится девочка.
я помогу.
я же рядом».