Мы все испорчены броской фразой: «Никогда ничего не просите - сами предложат и сами все дадут». Мы не любим просить. Мы молча ожидаем и обижаемся, или требуем.

Если подумать, почему мы не любим просить? Потому что просьба оставляет нас открытыми к двум потенциальным вариантам:

нам откажут
нам помогут, но тогда мы будем должны.
Мы не хотим слышать отказа, мы из поколения, которое росло в заборах из «нет», на большинство наших фантазий, мечтаний, желаний, мыслей, глупостей. Причем не простого нет, и даже не уважительно аргументированного нет, а унизительного: «Нет, ты еще маленький», «Нет, потому что я так сказала», «Нет, что за глупости!», «Нет, ишь ты придумал» и так далее. Нас боялись избаловать, нас мало успокаивали и мало терпели, мало носили на руках и мало принимали. «Нет» для нас почти равняется «нет, я не люблю тебя», «нет, ты меня раздражаешь», «нет, ты маленький, несуразный, глупый, непоследовательный».

Мы не любим «нет», и избегаем его, отказывая себе в праве просить. Мы научились не просить, как научились не просить ласки, нежности, понимания, помощи, поддержки, всегда того, что складывается в одно простое счастье.

Мы не верим, что можно сделать просто что-то для нас, просто так, без причин. Мы переделываем просьбы в поучительные объяснения с массой аргументов, как будто нам нельзя попросить просто так, без причин.

Но если прося, мы называем причины, мы несем другому определенное послание. «Помоги мне донести сумку, мне тяжело» - это уже не совсем просьба, а маленький легкий шантаж. Потому что чем больше аргументов есть на просьбу, тем меньше шансов сказать нет. «Нет» на «мне тяжело» означает «тебе не тяжело, ты несешь чушь, врешь и т. д.» или «мне плевать, что тебе тяжело». Мы сообщаем другому, что в случае, если он откажется, он - по сути - плохой человек. Который либо не верит, либо ему на тебя плевать. А никто таким чувствовать себя не хочет.

А второе послание это - «если мне не тяжело, мне не нужно помогать». Мне не нужно помогать просто так. Просто так, из любви и желания помочь. А именно это и есть та помощь, которая нам нужна.

Получается, что чтобы ее получить, мы должны просить просто так, не шантажируя. «помоги мне донести сумку». Точка.

И еще получается, что если мы просим так, мы даем человеку право сказать «нет». И готовы это «нет» принять, нравится нам или нет.

Вторая часть касается должествования, и также связана с обесцениванием. Если мы попросили и нам помогли, мы как-то внутренне «должны» теперь тоже помочь по просьбе. И это должествование обесценивает ту помощь, которую мы получим, потому что нам она дана уже не просто так, из любви и желания помочь, а как аванс, долг, который придется вернуть. А неприятно быть в долгу.

И вот этот парадокс вдруг уравнивается, когда понимаешь, что можно услышать нет, и, значит, можно сказать нет. Этого долга нет. Мы имеем право сказать «нет», так же как принимаем «нет».

А еще просить не страшно, когда не боишься «быть в долгу». Прося, мы говорим «я прошу тебя просто так, я знаю, что твоя помощь будет чиста, и я готов тебе помочь в ответ, я не боюсь этой ответственности». Просьба просто так - это смелость.

Это нелегко. Я вот сейчас учусь просить. Просто так. Я аргументирую только на вопрос «почему». Вопрос не задан - вопроса нет - ответа или аргументации не требуется. Принимать «нет» я умею, это как-то было и раньше, мне здесь не сложно. Сегодня нет - завтра будет да, если мне не горит, то человек имеет право на свое желание, так же, как я на свое. И я говорю «нет».

Самое интересное, что дети гораздо лучше реагируют на простую просьбу, чем на поучительную.

- Надо собрать игрушки.

- Я не хочу.

- Иначе будет бардак.

- А я устала.

- Я тоже устала, но игрушки собрать надо.

Мой ребенок пока такого не говорит, но я заранее слышу подростковое «тебе надо - ты и собирай».

Просьбы нет. Есть «надо», которое мало значит, не несет ни тепла, ни желания, ни моей просьбы. Нет моей готовности услышать, хочет она помочь или нет, и принять это. Нет моего обязательства быть благодарной. Нет моей готовности помочь в следующий раз. Быть в долгу, быть обязанной. Я ничего не готова ей дать, никак не готова открыться, я требую - пустыми, ничего не значащими словами и аргументами, нацеленными вселять чувство долга и вины.

Но! Я не хочу, чтобы мой ребенок помогал мне из чувства долга. Или вины. Я хочу то самое заветное любовное «просто так».

- Ребята, помогите собрать игрушки

- Я не хочу.

- Ладно, тогда я соберу сама, подождите меня.

Это говорится без упрека в голосе, просто факт, я согласна, что они не хотят, я принимаю это.

- Ребята, помогите собрать игрушки. - Помогают молча

- Спасибо, малыши мои.

Еще раз подчеркну: у меня нет задачи заставить детей помогать мне каждый раз по просьбе. Я не вижу в этой задаче ни малейшего смысла. У меня есть задача, чтобы на моем примере и в сожительстве со мной ребенок постепенно научился:

Просить, не чувствуя себя униженным.
Принимать отказ, не равняя его нелюбви или собственной никчемности.
Уважать «нет» другого.
Говорить «нет».
Почувствовал и научился действовать согласно внутреннему позыву, а не под давлением шантажа, угроз, обвинений.
И все они касаются не только просьб. Как по мне, так это очень глобальные жизненные навыки, поважнее вежливости или умения читать к 3 годам.

Одна из моих любимых цитат:

«Если ребенок не может сказать маме „нет“, то как он скажет „нет“ наркотикам».