Одуванчики

И когда, уже исхудав на треть,
календарь не в силах сокрыть весну,
и когда ещё ничем не согреть,
но уже появляется, чем блеснуть,
вспоминают дети, что есть пломбир -
и на палочке, и в стаканчике -
и врываются в чёрно-белый мир
одуванчики.

Как земля горящая - Трансвааль,
как «Наверх вы, товарищи, по местам!» -
так они взрывают собой асфальт
и бросаются под поезда.
Поезда стучат: сотни вёрст - на юг
и не меньше тысячи - на восток.
Сто голов полягут под перестук,
но и выживут - тысяч сто.

Ненадолго съёжатся в ранний час,
а над ними взойдёт заманчиво -
словно дух святой - и они торчат:
«Он из наших, из одуванчиков!»
Пусть грозу газонов, позор садов
выдирают с корнем - держись, держись,
ведь почтенной старости нимб седой
обещает вечную жизнь!

И они восходят, желты, дружны,
пусть кому дано - сотворит вино,
а вообще-то вроде и не нужны,
разве что безгрешному - на венок.
Но когда в апреле сыра земля -
с чем покончено, что не начато -
дрогнет сердце: вот он, отсчёт с нуля -
с одуванчика.