1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля «Собор Парижской Богоматери». Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено).
Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо
(Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену.
Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры.
Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным.
Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты.
Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
…На сцене полумрак, зазвонили колокола,… вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо,… затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз…
Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу СПИНОЙ, держа канат в руке и смотря НА КУЛИСЫ, в полной тишине произнес:
- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сссука карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!