Рассвет над Кипром
Слетали с женой на пару недель на Кипр. Там и до нас много российского туриста перебывало, и сейчас в сотнях отелях на средиземноморском побережье отдыхают тысячи и тысяч сограждан, так что вряд ли я расскажу вам что-то новое. И, тем не менее, рассказать подмывает.
Не буду томить вас прелюдиями, а сразу начну с того, что - вот мы и на Кипре, в курортном поселке Протарас, что расположен в получасе езды от Ларнаки, одного из крупных административных центров островного государства, он же город-курорт.
В первую же ночь, после длительного шестичасового перелета из Красноярска в Ларнаку плохо спалось, встали очень рано, зато были вознаграждены открывающимся с балкона нашего отеля «Харрис» видом на кипрский рассвет.

На пляже
На следующий день, после завтрака, отправились на пляж. Он оказался метрах в ста от нашего отеля. Берег Средиземного моря здесь каменистый, неудобный для спуска в воду, и потому владельцы курорта оборудовали этакую бухту размером метров 40×60, обрамленную с одной стороны естественным берегом из вулканической, похожей на дырявую пемзу, породы, с другой вдающимся в море мысом искусственного происхождения (бетонные плиты вперемешку с огромными камнями).
Сам пляж покрыт явно привезенным откуда-то песком вперемешку с мелким галечником. В эту бухту купаться и загорать ходили обитатели нашего отеля, россияне и немцы, а также соседи англичане и сами греки-киприоты.
В самый наплыв одновременно в уже достаточно комфортной воде (24 градуса при атмосферной температуре под 30 и слегка за 30) плескались пару десятков человек, не больше. Ну и столько же валялись на лежаках - с тентом за плату, без тентов за так. Кто обычно загорал без тентов - догадаться, думаю, несложно.
Кроме загорающего люда, на берегу обитали ящерицы, от маленьких, сантиметров в десять, до крупных, раза в три больше. Между лежаками все время прыгали местные воробьи, нахальные и худые (наши, сибирские, куда справнее), и что-то склевывали на песке, хотя что там можно было найти?
В воде можно было увидеть мелких, меньше ладошки, бледно-полосатых рыбешек, похожих на окуней, а на мокрых камнях у самой воды робких и очень подвижных темно-серых крабиков. Казалось, вот, протяни руку, и можно его сцапать. Но они всегда удирали с удивительным проворством.

«Морожниииий!..»
Недалеко от берега мимо нашего пляжа курсировали туда-сюда катера, яхты, стилизованных под пиратские суда деревянные, с мачтами и парусами, но моторные, шхуны, катающие туристов.
Ближе к обеду к нашему пляжу подъезжал ярко разукрашенный пикапчик, сдавал задом к самому обрыву (правда, невысокому, всего метра в два), водитель, он же продавец, крепил и раскрывал над кузовом два зонта, и затем, болтая над головой звонким медным колокольчиком, протяжно кричал на двух языках: «Айс крееем! Морожниииий!».
Покупателей у него было немного. И когда жена сходила и принесла мне вафельный рожок с кипрским клубничным мороженым, а себе просто сладкую замороженную фруктовую воду на палочке, я понял, почему.
Мое мороженое резко отдавало какой-то парфюмерией - не то мылом, не то одеколоном. В общем, противное было мороженое, и я его доел с большим трудом - бросить его на песок рядом с лежаком было нельзя, а до мусорной урны идти было далеко.
Я думал, что это просто мне не повезло с сортом мороженого. Но на следующий день, когда опять на пляж приехал этот же мороженщик на своем пикапе, я слышал, как один наш дедок-турист жаловался: «У меня во рту после ихнего мороженого был такой вкус, как будто я, блин, съел тюбик мыльной пасты для бритья. Больше я покупать его не буду».
И мы больше не покупали. Но вот пиво у киприотов отличное, и в принципе, не такое уж дорогое - в среднем чуть более 100 рублей за поллитровую кружку.
На пляже из 14 дней, за вычетом 4 дней, потраченных на экскурсии, 2 дней приезда-отъезда, мы провели 8 дней, по два-три часа в день. Нам вполне хватило, чтобы успеть обгореть, облезть, и снова загореть.

На турецкой стороне
Чтобы получить более полное представление о Кипре, да и как-то разнообразить наше пребывание здесь, мы купили четыре экскурсии. Очень интересной была поездка на турецкую часть острова.
От турок в свое время досталось многим соседним, ближним и дальним, народам. Достаточно настрадались от них и греки, в том числе и на островах Крит, Кипр. И даже после трехсотлетнего турецкого владычества, завершившегося в девятнадцатом веке, в 1974 году уже как будто свободный Кипр, из-за различных политических передряг вновь подвергся турецкому нашествию.
Если помните, это было время холодной войны между Западом и странами социализма, и заступиться за киприотов толком было некому. В результате треть территории острова была аннексирована турками и на ней была образована до сих пор никем, кроме самой Турции да еще Нахичеванской автономией в составе Азербайджана, не признанная Турецкая республика Северного Кипра со столицей в Никосии (она же - столица Республики Кипр).
А город Фамагуста, куда мы направились на микроавтобусе группой российских туристов в составе пары десятков голов и в сопровождении гида Марии, польки по происхождению, и говорившую на русском достаточно чисто, но с милым акцентом, был одним из четырех административных центров этой самой турецкой части Кипра.
Нас предупреждали, что про турок-киприотов и вообще про турок в присутствии греков-киприотов желательно не упоминать, так якобы велика к ним ненависть последних. Хотя до событий, разделивших Кипр, греческая и турецкая общины острова за сотни лет совместной жизни нашли общий язык и сосуществовали вполне себе дружно.
Но после того, как турецкий войска в 1974 году неожиданно оккупировали Кипр под предлогом защиты турецкоязычного населения острова (от северного окончания острова до Турции всего 60 км), в южную часть Кипра бежало до 200 тысяч греков, а в северную - 30 тысяч турок. Сегодня их, вместе с переселившимся сюда за минувшие годы материковыми турками и греками, принявшими ислам, в пределах 200 тысяч.
Эта часть Кипра достаточно долго была закрыта, и демаркационная линия (ее еще называют Зеленой), разделяющая остров на две неравные части, по соотношению населяющих его греков и турок - 70:30 процентов, была нашпигована турками десятками тысяч мин.
С недавних пор туристов стали пускать в северную оккупированную часть Кипра из южной части через специальные пограничные пункты. Вот к такому пункту мы и подъехали ближе к полудню на микроавтобусе.
Снимать что-либо было категорически запрещено во избежание неприятностей со стороны турецких властей - представителей их, большей частью суровых смуглых черноусых мужчин в военной форме, сидящих за стеклами будок, из автобуса было видно хорошо.
Мы думали, нам придется проходить все полагающиеся формальности при пересечении границы, и приготовили паспорта. Но гид Мария сама сходила на пограничный пункт со списком вверенных ей туристов и без нас быстро уладила все дела.
Затем вместе с ней к нам в автобус поднялась и сопровождающая с турецкой, стороны, молчаливая темноволосая смуглая девушка - увы, совсем не так красивая, как выглядят турчанки в побившем у нас в России рекорды популярности сериал «Великолепный век».
Как пояснила Мария (кстати, тоже далеко не красавица, но зато хотя бы обаятельная), турчанка будет нас сопровождать все время экскурсии (то есть, как мы все поняли, она будет контролировать все наши действия). Но мы ей не дали никакого повода обвинить нас в подрывных действиях против турок на Кипре, и она за все несколько часов пребывания в составе нашей группы не проронила ни слова…

Контрасты
Турецкая часть Кипра с первых же метров обозначила свой заметный контраст с греческой. На всех крышах и балконах здесь на ветру полоскалось белье (в городе Фамагусте на одном балконе мы увидели сразу с три десятка белых женских трусов и панталон самых разных размеров - с варежку и с чехол от кресла. К сожалению, Светка не рискнула щелкнуть эту живописную картинку, кругом ходили самые настоящие турки, а рядом была «колючка», ограждающая «город-призрак» - район Варош города Фамагусты, куда мы и ехали).
Многие жилые дома «украшала» осыпающаяся штукатурка, трещины в стенах. На улицах мусор, плитка выбита, на всем некая печать неряшливости… Хотя о чем это я? Точно так же выглядят и многие наши города. Просто на Кипре есть с чем сравнивать - у греков-киприотов все поселения ухожены, тротуары и дорогие чистенькие. А мы с турками полуазиаты, полуевропейцы, и небольшая неряшливость для нас одинаково присуща.
Мы быстро проскочили Фамагусту с бродящими по ее улицам и сидящими за столиками кофеен или на балконах местными жителями - турками, и студентами из различных стран (здесь расположен Университет Восточного Средиземноморья.), и очутились на развалинах Саламисы, древней столицы Кипра. Вернее, того, что от него осталось за минувшее тысячелетие.
Это амфитеатр с великолепной акустикой, общественные бани со сложной системой подачи горячей и холодной воды, стадион, виллы зажиточных римлян (а город был основан именно ими). Кое-где сохранились мозаичные украшения, полы, тротуары. Как-то странно было ходить по ним, поросшим травой и кустарниками. Осознавая, что вот именно здесь когда лениво передвигали свои ноги в кожаных сандалиях спесивые римляне, обернутые в тоги, текла размеренная древнеримская жизнь, время от времени нарушаемая набегами различных охочих до чужого добра захватчиков- арабов там, египтян, англичан (эти - так вообще дважды, в средние века и в 20-м веке), османов (тоже не единожды)…
От когда-то великолепного города остались одни руины, по которым сейчас шастают многочисленные туристы да шмыгают юркие ящерицы.
Здесь все носит на себе отпечаток древности. И когда мы уезжали на своем микроавтобусе с комплекса развалин Саламиса, дорогу нам шустро перебежал весь какой-то линялый и худой заяц.
- Похоже, что древнегреческий, - меланхолично заметил я, погруженный в далеко не светлые думы после всего увиденного. Народ прыснул.

Город-призрак
Затем мы вновь вернулись в Фамагусту, и автобус завез нас на чрезвычайно интересную территорию - район города Варош, больше известный как Город-призрак.
После оккупации северной части Кипра турки стали заселять брошенные сбежавшими на юг острова греками города и поселки. И оказалось, что народу у них мало, чтобы занять все оставленные поселения. И тогда турецкие власти стали завозить сюда бедных соотечественников с материка, суля им всякие блага и на деле одаривая землями, захваченным жильем, добром.
Так была заселена и практически вся Фамагуста, бывшая к моменту оккупации самым фешенебельным городом-курортом на Кипре. Но турки заняли не весь город - в районе Варош было целое скопище отелей (несколько десятков), очень современных по тем временам, роскошных и комфортабельных отелей, которые были выстроены не греками-кипритотам, а многими иностранными инвесторами из влиятельных стран. Тут даже песок для пляжа завезен издалека - говорят, что из Египта!
Османы не рискнули захватывать этот курортный квартал, так как это было чревато многими международными скандалами, судами. Им хватало и того осуждения, которое обрушилось на их головы после оккупации Кипра (удивительно, но когда наш гид, рассказывая об истории южной части Кипра, периодически употребляла это слово - оккупация, сопровождающая нас турчанка ни разу не среагировала на него. Значит, и сами турки признают незаконным захват ими части острова?)
Турки отнесли этот район протяженностью в несколько километров к зоне отчуждения, обнесли его забором, выставили охрану и никого туда больше не пускают вот УЖЕ более 30 лет. И строения начинают постепенно рушиться - из-за отсутствия ухода и временного фактора.
Зияющий пустыми глазницами многоэтажных, постепенно разрушающихся зданий, с буйствующей одичавшей зеленью на улицах и в скверах, район Варош (внутри, говорят все же весь разграбленный турками - они кораблями вывозили всю обстановку, оснащение отелей, включая выдранные с корнем унитазы) представляет собой жутковатое зрелище, его можно сравнить с городом Припять (Чернобыль).
А мы перед тем, как воспользоваться тремя часами, обещанными нам на «разграбление» Фамагусты, совершили еще и беглую экскурсию по древней крепости, построенной в средние века для защиты города венецианцами. Эта крепость знаменита тем, что якобы даже легендарный Леонардо да Винча приложил свою руку (а вернее сказать - давал свои советы) к укреплению данного бастиона.
А одна из башен носит название «Отелло» - существует еще одно предание, что великий Шекспир написал свою трагедию, основываясь на событиях, произошедших в Фамагусе. Во всяком случае - на Кипре точно, ведь это здесь ревнивый губернатор острова задушил свою красавицу-жену Дездемону.
Стены крепости достигают высоты 17 метров и имеют протяженность свыше трех километров. Они, эти стены, сослужили свою службу, отражая набеги многих врагов, но пали под натиском турок в 16-м веке, когда те после десятидневной осады своей артиллерией и подземными минами разрушили стены во многих местах и перебили фактически весь гарнизон (до 90% личного состава).
Вняв посулам турок о сохранении жизни, остаток гарнизона сдался на милость завоевателям. А те, разъяренные упорным сопротивлением генуэзцев, почти всех их тут же перебили, а с коменданта живьем содрали кожу…
Вот под впечатлением такого красочного рассказа доброго гида Марины наша группа разбрелась затем по Фамагусте - ее кварталы начинались в десятке метров от крепостной стены. Я устал и никуда больше не пошел, жара к тому же стояла несусветная. И уселся поджидать Светлану в тенистом сквере, наблюдая за турецкой жизнью Фамагусты.
Ничего в ней особенного не было, разве что интересно было видеть, как два молодых турка, ехавшие друг другу навстречу, тут же бросили машины на проезжей части и бросились обнимать друг друга и хлопать друг друга по плечам. Другие участники движения при этом почтительно объезжали их. Восток - дело тонкое…

Обед в Фамагусте
Светлана вернулась где-то через полчаса, и мы зашли перекусить в ближайшую турецкую кофейню. За столиками вперемешку сидели местные жители и туристы. Мы выбрали столик прямо у работающего фонтана с небольшим бассейном, в котором плавали крупные рыбы, похожие на карпов, и черепахи.
Официант, рослый турок в феске, принес нам огромные книги меню. Мы выбирали-выбирали, и я, в конце концов, ткнул во что-то, на вид вкусное (все названия блюд, на английском и турецком, были снабжены еще и рисунками) и усыпанное зеленью.
Булькала вода в фонтане, осторожно плескались плавающие в бассейне рыбы, играла отнюдь не восточная музыка, люди вокруг питались, а мы все ждали. Захотелось пить. Я помахал рукой время от времени пробегающему мимо нас одному из двоих официантов. Он подошел, учтиво склонил черноволосую голову.
- Принесите две бутылки холодной воды, - попросил я его вежливо. Официант выжидательно продолжал смотреть на меня. «А, он же не понимает по-русски! Вот блин, какие ленивые эти принимающие стороны, не учат русского языка, - с досадой подумалось мне. - Что на Крите, что на Кипре, что здесь - английский знают, а нашим могучим упорно не хотят владеть. И это при том, что русских туристов становится все больше и больше. А что, если…»
И неожиданно для себя сказал по -татарски, чтобы он принес мне холодной воды. Скажу честно, родной язык я основательно подзабыл за многие годы жизни среди русских. Но турок улыбнулся, кивнул головой, и через несколько минут поставил нам на стол пару запотевших бутылок с ледяной водой. Он меня понял!
Светка уважительно сказала:
- Слушай, так с тобой теперь можно ехать и в Турцию!
Между тем нам принесли, наконец, и заказ. Это оказались огромные порции лапши по-турецки, в сырном соусе и с грибами, посыпанные зеленью. А как же я разглядел на рисунке совсем другое? Впрочем, лапша оказалась очень вкусной, и я с удовольствием умял всю тарелку. Светка тоже почти все съела.
Одну бутылку воды мы выпили за обедом, а вторую прихватили с собой. Счет и сундучок для оплаты (именно сундучок, в который и надо было класть деньги) нам принес тот официант, с которым я перед этим так душевно пообщался насчет воды попить по татарско-турецки.
А на выходе, уже на улице, нас нагнал первый официант, который был в феске, и что-то стал взволнованно лопотать по-английски, время от времени указывая на зажатую в руке Светланы бутылку воды.
- А, он спрашивает, оплатили ли мы воду! - наконец догадался я. - Светка, ты же учила английский (я учил немецкий). Впрочем, догадываюсь, что Светка учила английский так же, как я немецкий, так как ни фига не смогла объяснить настырному и жадному турку, что вода была включена в общий счет. Он нас не понимал и явно не желал отпускать.
И тогда я снова сморщил свой мозг и извлек из его запасников еще пару фраз на татарском, смысл которых сводился к тому, что воду мы не украли, а ее нам принес его коллега и включил в общий счет, который мы честно оплатили.
Турок прислушался в мое бормотанье, потом просветлел лицом, жестом попросил нас подождать на месте, кинулся обратно в кафешку, почти тут же вернулся и, конфузливо улыбаясь, сказал:
-О кей, о кей!
И мы с достоинством удалились.

Морская прогулка
Ну, а еще мы на Кипре ездили на «Морскую прогулку и рыбалку на осьминогов» - так значится экскурсия в проспекте. Именно из-за того, что в этом рекламном буклетике была обозначена и рыбалка на осьминогов, я сначала не хотел ехать.
Мне эти сообразительные моллюски, которых я, правда, живьем ни разу не видел, были всегда симпатичны своей смышлённостью (во всяком случае, такими их показывали в различных телепередачах и документальных фильмах, которые довелось увидеть), и мне вовсе не хотелось быть ни участником, ни свидетелем варварского обхождения с глубоководными мыслящими существами.
Но азарт истинного рыболова, выросшего на Иртыше и переловившего в его в бледно-зеленых водах уйму всяческой рыбной живности, но ни разу не рыбачившего на море, пересилил мое так некстати пробудившееся гуманистическое начало, и мы купили эту экскурсионную путевку (если не ошибаюсь, где-то 140 евро на двоих). В конце концов, не обязательно этот осьминог должен попасться на мою удочку, или какую там снасть мне дадут на судне, что повезет нас на рыбное сафари …
Это была небольшая белая яхта, хозяином которой оказался худощавый и улыбчивый грек-киприот по имени Нати, а членами экипажа у него были несколько маленьких смуглых филиппинцев.
Добираться до того места, где нам предстоит заняться ловлей рыбы и осьминогов (чур меня, чур!), предстояло около часа, и народ поспешил занять места поудобнее. Практически все туристы (а нас, россиян, вместе с приблудившимися к нам несколькими семейными парами немцев, было человек тридцать- тридцать пять) собрались на средней, основной палубе.
Здесь можно было сидеть под открытым небом на жестких диванах вдоль бортов. Мы со Светкой устроились на носу, здесь был хороший обзор и постоянно тянуло с моря легким свежим ветерком, что было очень актуально при поднимающемся все выше и все более раскаляющемся солнце.
На скалистом берегу виднелись редкие местные рыбаки, а из-за камней за ними заинтересованно наблюдали разномастные бродячие кошки. На Кипре очень много бродячих мурлык (климат и прочие условия позволяют), и островитяне относятся к ним с большим почтением - еще не так давно они (кошки) считались здесь священными животными.
Но вот, наконец, яхта наша каким-то несолидным, пискливым гудком известила о готовности к отплытию. Заурчал двигатель, и судно отвалило от пирса. Несколько минут - и мы в открытом море.

Досадная «борода»
Яхта достаточно быстро неслась вдоль берега, оставляя и справа и слева редкие суда, стоящие на якорях на рейде. Скоро судно сбавило ход, и капитан Нати через гида объявил, что яхта встает на якорь и именно в этом месте начнется основное действо нашей экскурсии - рыбалка. И рыбу ловить надо будет только с правого борта.
Принцип рыбалки мне стал понятен практически сразу. На конце лески спиннинга была прикреплена замануха-тройник в виде маленького осьминожка с белыми щупальцами, а на тройнике сидел еще и кусок рыбы. Немного выше были прикреплены один за другим еще два поводка с насаженными на крючок теми же кусками рыбы.
Все ясно: там, где яхта встала на якорь, видимо, было не очень глубоко, и замануху-осьминожка следовало опускать до самого дна. На нижнюю приманку, соответственно, мог повестись донный хищник- осьминог, а на поводки повыше - любая другая плотоядная рыба.
Я сразу сказал себе, что осьминогов ловить не буду, и потом леску отпускал не до конца. Так, метров, может быть, на восемь-десять, и сматывал обратно на катушку, периодически подергивая удилищем.
Рядом, практически локоть в локоть, нетерпеливо пыхтели другие рыбаки. Такое тесное соседство приводило к тому, что наши снасти время от времени перехлестывались, крючки цепляли друг за друга, и приходилось терять время на распутывание.
У кого-то почти тут же, под разочарованные вопли, на катушке образовались «бороды». Хорошо, что рядом находились филиппинцы-матросы, они очень сноровисто решали эти проблемы, а также вновь насаживали кусочки рыбного филе взамен сбитой наживки.
Я привык рыбачить если не в полном одиночестве, то, хоть чтобы метрах в десяти-пятнадцати рядом никого не было - рыбалка, это ведь дело почти интимное. А тут толкаются локтями, на ноги тебе наступают. И ни хрена не ловится. Да еще Светка умудрилась оторвать леску, когда напросилась немного подергать спиннинг. Тьфу!
И я с досадой отдал испорченную снасть матросику, хотя он уже принес мне новую. Ну нет, с меня хватит, это не рыбалка, а какое-то недоразумение!

Клёв все-таки пошел!
И мы пошли с женой на свое место на носу яхту, но не по борту, а через буфет. Там уже стояли подносы с бокалами и стопками, белым и красным вином и знаменитым кипрским напитком зивания (виноградная водка крепостью от 45 градусов).
Я уже имел честь приложиться к этому чистейшему и достаточно мягкому напитку на предыдущей экскурсии «Кипрская свадьба», и потому безбоязненно (правда, под укоризненным взглядом жены) хлопнул пару крохотных, грамм на 30, рюмашек, и заел это дело долькой лимона. Стало значительно веселей, и мы отправились на свои места на носу яхты.
Здесь тоже было самое настоящее столпотворение. В ряд по правому борту стояли и мужики, и девчонки, и азартно трещали катушками спиннингов. Самое интересное, рыба-то начала клевать!
Видимо, подошла стая (подозреваю, что заранее обговоренному с экипажем яхты расписанию). И то один, то другой рыбак вытаскивал из глубин Средиземного моря небольших, с ладошку, бледно- зеленых окушков. Иногда их было даже по два!
Но я почти не завидовал своим более удачливым сотоварищам по экскурсии, честно-честно, все равно мне эта рыбалка с самого начала была не по нутру. Хотя дело нашлось и мне - я снимал с крючков окуней, выловленных девчонками, так как они не умели этого делать. То ли дело я, старый рыбак!
Светка ревниво сопела, глядя, с какой охотой я вожусь с чужим уловом у чужих длинных женских ног, но пока молчала. Ведро же, которое на нос яхты принес один из моряков в самом начале нашего заплыва (я-то подумал - для поблевать, кого укачает, а оно вон для чего!), быстро начало наполняться колючим уловом.

Осьминожек попался…
Вдруг с кормы раздался дружный рев. И спустя пару минут туристов с торжествующим видом начал обходить капитан Нати, держа на вытянутой руке довольно крупного желто-коричневого осьминога с извивающимися щупальцами. Попался таки, бедолага! Как же его вытянули, даже на взгляд весящего килограмма два с лишним?
Капитан держал осьминога, засунув пальцы под какую-то пазуху на теле моллюска. Тому, видимо, это было неприятно, и он пытался освободиться, время от времени захлестывая кисть своего мучителя щупальцем.
Капитан тут же с треском отдирал этот щупалец от себя другой рукой и, весело скалясь, продолжал показывать всем попавшегося на крючок-тройник обитателя морского дна. Потом он спустился с ним в камбуз. Я лишь вздохнул - понятно, какая судьба ожидала «осю».
И еще раз, спустя всего минут десять, корма яхты взорвалась многоголосым криком, и Нати снова пробежался по судну, уже со вторым осьминогом, и исчез в проеме спуска, ведущего к камбузу. Больше головоногие в этот день не ловились.
Да и сама рыбалка вскоре прекратилась, потому как пришло время обеда. Из камбуза уже давно тянуло аппетитными запахами, и вот народ потянулся, в порядке живой очереди, вниз, к раздаточной стойке.
Моя заботливая женушка тоже прогулялась к камбузу, и вернулась с большой тарелкой, на которую было навалено много чего: и картошка печеная, и курица, и зелень, а еще пара жареных окушков.
Нам могли их и не давать - на нашем счету не было ни одной пойманной рыбешки, хотя Светлана потом клятвенно заверяла меня, что леску ей оборвал осьминог, и якобы она даже видела пару щупалец на поверхности. «Я тоже видел, - ехидно согласился я. - Он, по-моему, дулю тебе состроил этими щупальцами…»
А уже когда мы трапезничали, сидя за сдвинутыми столами на корме, запивая наш морской обед кто кипрской водочкой - зиванией, кто вином, между рядами столов прошелся, держа в руках что-то вроде подноса, все тот же улыбающийся капитан Нати. И каждому едоку он положил в тарелку по несколько кусочков белого мяса.
- Попробуйте осьминога! - перевела его приглашение угощаться гид Лариса. Что оставалось делать? Я попробовал. Не знаю, или филиппинцы не смогли его как нужно приготовить, или оно такое по природе, но мясо осьминога оказалось жестким, а на вкус что-то среднее между курицей и рыбой. Короче, мне не понравилось, и я, улучив момент, выплюнул непрожеванного осьминога за борт, благо, море было за моей спиной.

«Ой, мороз, мороз.»
А пиршество между тем только начало разгораться. Народ сидел теплыми компашками по четыре- шесть человек, и уполномоченные от столов то и дело дефилировали к буфетной стойке и обратно с подносами, тесно уставленными бокалами и стопками с виной и зиванией.
Две потные и зло улыбающиеся буфетчицы, сменяя друг друга, едва успевали их наполнять. Яхта стала напоминать шумную деревенскую свадьбу: повсюду громкий говор, хохот, задорная музыка.
Вскоре разгоряченный народ стал одновременно купаться в открытом море (с кормы для этого спустили трап), плясать на палубе в плавках и купальниках и нестройным хором петь за столами песни.
Но это не вызывало ни досаду, ни раздражение. Народ «оттягивался» за свои деньги и на своей, хоть арендованной, территории, которой на несколько часов стала эта кипрская яхта. А сбивающийся с ног экипаж судна имел, надо полагать, неплохую маржу с этой шумной и веселой компании российских туристов, в которую затем, махнув рукой на все условности, влились и немцы. Они даже стали подпевать нашим, когда слышали знакомые песни.
Особенно забавно было слышать, как над просторами теплого Средиземного моря, под жарким кипрским солнцем разносятся слова берущей за душу привольной русской песни «Ой, мороз, мороз!..»
Кстати, под эту же песню мы лихо влетели обратно в порт, и на нас вовсю пялились пассажиры других прогулочных яхт.
Вот такая у нас со Светкой случилась рыбалка на Кипре. И пусть мы ничего не поймали, но остались довольны, как не знаю кто!..