сквот на отшибе в промозглой промзоне,
как на журнальном плохом фотоснимке.
люди, одетые не по сезону,
спят на полу на матрасе в обнимку.
может, они в прошлой жизни устали
в смену ночную на шумном заводе,
(соткан из плоти, из дыма и стали,
мир наш стоит на чужой несвободе)
может, устали платить ипотеку,
может, устали бояться за близких.
думать о хлебе, воде и ночлеге
и целовать незнакомцев на вписках -
максимум действий в их новом обличье.
лёд и огонь, циркачи и паяцы,
больше не думают: «разве прилично
не перезванивать, не улыбаться,
просто курить на разбитом балконе?»
строгий небесный простил надзиратель
и отпустил, сдул, как перья, с ладони
души, свободные от обязательств.
перекрестил, провожая на волю
вечных мальчишек, девчонок невзрослых.
пусть отдохнут без кнута и контроля
несколько жизней.
увидимся после.