сколько дорог исхожено да истоптано и вот он стоит, виноватый, в дверном проеме. черный свитер под горло, волосы чуть растрепаны - робок, растерян, будто внутри надломлен. взгляд поднимает, плечи слегка распрямив: мол, впустишь или наглею больно? она молча настежь дверь открывает, не прося ни слов кодовых, ни паролей. сколько не виделись - месяц, год? ей без разницы, если уж откровенно. потому что знала, что он придет. поздно ли, рано ли - но непременно. все говорят, что господи упаси возвращаться к когда-то оставленным… а он просит свет слегка пригасить голосом тихим и сдавленным.
даже если все безуспешно, даже если неисправимо,
они знают, скорее грешно - не вернуться к еще любимым.

сколько сил истрачено да развеяно. на чужих и лишних, душой холодных. он ее волосы гладит рассеянно, сколько искал - не нашел подобной. она неулыбчива и бесстрастна, но не отводит прямого взгляда. тут и без слов все предельно ясно - как бесконечно она ему рада. он как когда-то - пальто на диван, в рот сигарету и на балкон. она ставит кофе и запах чуть пряный дает ему знать - он прощен. прощен за ночные ее истерики, за неудавшиеся интрижки. за то, что к другим ее страсть - умеренна, и только к нему - с излишком.
много воды с их весны утекло, но крылья еще расправляются.
простыни мнутся, вбирая тепло. пальцы переплетаются.

все жилось и переживалось, все вело к одному исходу:
и прощания на вокзалах, и колонки газетных сводок.
зимы сыпались белой пудрой, на повторе играли песни -

для того, чтоб однажды утром

они просто проснулись вместе.