Она непотопляема.
Жестока.
Легко ломает мальчиков и сны.
Ей более понятен Уильям Оккам,
чьи принципы убийственно верны.

Встаёт. Срезает прошлое.
Уходит.
Бросает. Опечатывает. Рвёт.
Напрасно кто-то высек: «Всё проходит.»
Она принципиально не пройдёт.

Как оспа…
Проигравший в этой битве,
рубцами изувеченный эстет,
тебе остался Оккам -
тонкой бритвой
сводящий всю эстетику на нет.

Срезающий коросты
/по живому/
привычно обнажая чью-то суть.
Строка обезображена до стона,
но этикой спасётся как-нибудь…

Всё лишнее отсеется,
истлеет…
Всё чуждое
сравнится с шелухой.
Любовь так изумительно болеет
хоть оспой, хоть проказой, хоть чумой…

Страдает.
Превентивно хлещет вермут.
Но каждый,
кто в душе оставил след,
отныне будет с нежностью отвергнут.
Ни с горя.
Ни со зла.

И м м у н и т е т.