В радуге семь цветов… в слове ЖЕНЩИНА семь букв, НЕЖНОСТь - семь звучащих букв…
три семёрки… триединство… почему-то так.
Н ЖЕНЩИНА…
Нарывно-красная души томлёной боль сквозь окровавленное ранами забвенье, в ней выступает на поверхность исподволь всепоглощающего чувства противленья надсадным крикам пепелящего дотла неокольцованного злобою терпенья. И губы женщины, несущие слова Любви - всегда полны Богов благословенья.
Е ЖЕНЩИНА…
Единство воли и желаний в глубине обворожительных изгибов оболочки любовью дышат и загадочны вдвойне меж недомолвок, что от точки и до точки неукоснительно влекут к любви сердца, бунтуя ритмом, подвергают тело пыткам… И все оранжевые лучики лица всего-то значат соблазнения попытку.
Ж ЖЕНЩИНА…
Животрепещуще теплеет мир вокруг, когда глаза её играют тайной искры. И нет у жизни ни гарантий, ни порук, предохраняющих от властности лучистой. Желтеет чувственная тяга тел и губ к переплетению основ сознаний страстью в её глазах, которым незапретно вглубь души проникнуть солнцем боли или счастья.
Н ЖЕНЩИНА…
Неоперившаяся детская мечта в ней прорастает с каждой новою надеждой на то, что миру в дар досталась красота для единенья страсти будущей и прежней. Неутолима жажда зелени прорвать набухших терпким ожиданьем волю почек… И даже если ей предписано страдать - она остаться в заточенье не захочет.
О ЖЕНЩИНА…
Обожествляя каждый вдох любимых уст, отождествляя каждый сполох чувства - с верой, она про небо будет сказки наизусть Вам пересказывать и, заменяя серый невзрачный цвет забытых радостью небес на голубой, покрытый солнца перламутром, она покажет, где припрятал тайны бес, для возрождений сил желать, с рожденьем утра.
С ЖЕНЩИНА…
Сосредоточив мысли на прочтеньях снов, передавая ветру вздохи и сомненья, на синеве небесной знанием основ она наметит взором крестные знаменья. И даже не приблизив помыслов к краям неодолимой бездны зверевожделенья, в межмирье жизни этой и небытия - с ней рядом вечность будет и повиновенье.
Т ЖЕНЩИНА…
Тишайшей каплей просочившись в темноту ручья спокойствия, ровняющего ритмы сердец, она возьмёт бесстрастия суму и фиолетовым оливком хризолита
приворожит к успеху тайной страсти зов. И будут молнии владеть стихией чувства. И от простейших, всеми знаемых азов, дойдёт в томленьях до высокого искусства.
Ь ЖЕНЩИНА…
И мягкой поступью приблизившись, легко обнимет радугой уставшее сознанье. Войдёт, как будто невзначай, но глубоко в неудержавшееся начеку дыханье. Рукой пройдя по вдоль
немых неясных дум, едва коснётся то ли ауры, то ль кожи… и отведёт напасть, натугу иль беду, совсем на ангела-хранителя похожа.