А началось все с того, что я имел тогда несколько «полезных» привычек, как то: курить, восседая на унитазе, и читать там же. Причем, что читать наср… ть, уж простите за афоризм. Посему за водопроводной трубой весело торчала пестрая библиотека, от детективчиков и женских романов, до «Справочника технолога» за шестьдесят девятый год, без половины страниц. Как незаконнорожденный прямой потомок Юлия Цезаря, я отвергал полумеры и совмещал «все-в-одном». То бишь жопа на унитазе, книжка в руках, сигарета во рту. Главное не перепутать очередность. И все идет по накатанной колее: глаза бегают по строчкам, мозг лениво фильтрует входящий траффик, легкие ритмично выпускают клубы дыма, жопа старается не отставать от слаженной работы всего организма.
И все бы ничего, если б не врожденная лень владельца туловища. Пепельница в доме у меня была всего одна, подарочная, двухкилограммовая дура из латуни, неразрывно переезжающая со мной по всем съемным углам. Но таскать два кило латуни каждый раз с балкона в сортир было напряжно, посему я не стал изобретать велосипед и стряхивал пепел туда же, куда и все - в унитаз. Бычок, есессно, отправлялся туда же.
Изюминка заключалась в препятствии на пути следования окурка, в виде природного девайса мужеского роду. Путем долгого опыта и акробатических курсов, была отработана методика «нефритовый стержень, в ужасе сморщившись, плавно отходит влево, пропуская огнедышащего дракона мимо» без помощи рук, ног и окружающих предметов. И жили все долго и счастливо, пока не наступил «день Хэ»…
Жена уже давно насвистывала носом сюиту на мотив «Сопок Манчжурии», сын, по-детски счастливо и беззаботно, попукивал в кроватке, соседи сверху устали изображать стадо ёжиков в период гона и над землей воцарилась Тьма с большой буквы «Ть»… Только кот, вспомнив свою прошлую жизнь в облике хомяка, тихонько пытался заныкать очередную какашку в линолеум за шкафом. Уже падая на кровать, мозг опомнился: «Ёптыть, а подышать перед баиньки?»
Никотинозависимые органы активно поддержали инициативу и поволокли бренное тельце в направлении раздельного санузла, ибо на балкон идти было уже холодно. Отработанный ритуал: жопа-унитаз, сигарета-зубы, книжка-руки. Что нового я хотел почерпнуть из «Справочника технолога» в два часа ночи так и осталось загадкой.
Жопа, приветственно поморгав унитазу, сообщила о ложной тревоге и все задремали в ожидании, когда же табак дотлеет до заветной полоски. Сие пришло довольно быстро и, не отрываясь от чтива, тело привычно качнулось влево, уводя мужскую гордость с линии огня. Правая рука неумолимо прочертила огненный трассер вниз…
Что именно заставило мой девайс подрасти к тому моменту - тайна. То ли перспектива теплой жены под боком, или увлекательная таблица содержания чего-то там в металлах, а может гордая надпись «тираж 100 000 экз.» отправила внеплановую порцию крови к нижним чакрам - но эффект был достигнут. Девайс ушел… Но не весь… Главная его часть встретила бычок твердо и гордо, как коммунист белогвардейскую пулю.
Вы видели, как клеймят лошадей? Теперь я верю - им больно. Но все же их клеймят не в головку…
Я увидел звезды!.. Честно! Все… Через три этажа над собой и плотную облачность… Они были яркие, крупные и все, как одна, не мигая смотрели вниз на придурка, который только что, сам себя прижег бычком идеально по центру головки. Смачно… С размаху…
Когда размер глаз перестал стремиться к бесконечности, а зубы смогли расцепиться, в единственную нераспрямившуюся извилину постучала запоздалая мысль: «Водичкой бы… Холодненькой…» Забег в спущенных труселях до ванной был осуществлен на гиперзвуке. Принимая во внимание позу «нечто в третьей стадии радикулита, пытающееся задушить руками собственные яйца» удивительно, что я не словил башкой двери и углы по дороге. Кран, вентиль, вода!!!
Проблема выявилась сразу же по разгибании: писюн не хотел выходить. Просто отказывался. Напрочь. Игра в прятки после сильного мороза ничто, в сравнении с тем, что увидел я… Точнее я почти ничего не увидел, что нанесло дополнительную травму и так расшатанной психике.
Но длительные уговоры и осторожные раскопки таки привели к желаемому и холодная вода, наконец-то, омыла смертельные раны. При ближайшем рассмотрении мне поплохело еще больше. На «вершине мира» красовался ровный, сферический ожог, игриво намекающий на истинно аскетический стиль жизнь, недельки на две минимум, и мочеиспускание с лицом и звуками «Герасим скорбит о Муму».
Стиснув зубы, губы и полужопия, бережно неся перед собой в руках «груз триста», походкой парализованного робота Вертера я выполз из ванной. Глядя на позы, в которых я перебирался через жену и пытался разместиться под одеялом, человек паук трижды удавился бы на собственной паутине от зависти. Рассудив, что утро вечера мудренее, полускрючившись на боку, я попытался забыться тревожным сном инвалида…
Точки над «Ё» расставила жена. Уловив сбоку знакомый, теплый объект, она шустро, во сне, развернулась навстречу и прежде, чем я осознал, чем это грозит, отработанным движением ухватилась за искомое… Звезды, уже знакомо и сочувственно, смотрели на меня, отражаясь сквозь три этажа в стремительно растущих глазах…