Поэзия становится веревками,
Ты в ней уже становишься моей.
Я лег бы на тебя татуировками,
В дрожание ослабленных страстей.
Я пил бы из тебя всю бездну черного
Немыслимого опиума глаз,
Я целовал бы пристально, до черточки,
До чертиков, сметая жизнь в экстаз.
Желаньем солнца пахнут твои волосы,
Но пахнет мокрый лоб желаньем тьмы.
Мы падаем, малыш, на тело космоса,
Убитые от выстрела весны.