ДВА ИМЕНИ В ИСТОРИИ ЯПОНИИ
Святой равноапостольный Николай Японский
Святой равноапостольный Николай Японский Личность и труды православного просветителя Японии архиепископа Николая (Касаткина), 100-летие кончины которого отмечается в нынешнем году, вызывает интерес как отечественных, так и зарубежных исследователей, в том числе, разумеется, японских. Оригинальный живой язык святителя, запечатленный в его дневниках и письмах (которые ныне, слава Богу, имеются в печатном виде и доступны широкой общественности), искренность и глубина мысли, наблюдательность и тонкий психологизм неизменно покоряют и притягивают к себе всякого мало-мальски вдумчивого читателя, а также дают обширное поле работы ученым, специализирующимся на истории России и Японии конца XIX - начала XX столетий. Тема русского духовного присутствия в Стране восходящего солнца, теснейшим образом переплетенная с судьбой равноапостольного Николая, не утрачивает своей актуальности и сегодня. Очередным свидетельством тому стала состоявшаяся в Доме русского зарубежья встреча московской научной общественности с почетным профессором университета Иокогамы Мицуо Наганавой.
Гость с Востока выступил с докладом на тему «Деятельность Русской Православной Миссии в Японии в эпоху Мэйдзи (1868−1912)». Период правления императора Муцухито, который, вступив на престол после свержения сёгуната Токугавы, принял имя Мэйдзи, что означает «просвещенное правительство», в истории островного государства был ознаменован отказом от самоизоляции и становлением его как равноправного с западными державами участника мирового политического процесса. Именно это обстоятельство, как отметил г-н Наганава, благоприятствовало успеху христианской миссии в Японии. Эпоха Мэйдзи почти полностью совпала со временем апостольского служения святителя Николая, в 1860 году по зову сердца прибывшего в страну для просвещения местных жителей светом Христова учения.
Император Мэйдзи
Император МэйдзиКак напомнил профессор из Японии, нива, на которой предстояло трудиться молодому иеромонаху, выпускнику Санкт-Петербургской духовной академии, была не вовсе невозделанной - впервые с христианским учением японцы познакомились еще в XVI столетии при участии католических миссионеров, позднее изгнанных властями из страны. Вслед за изгнанием иностранных проповедников последовали репрессии в отношении новообращенных христиан: десятки тысяч человек, отказавшихся отречься от веры, были жестоко казнены, многие сосланы. На 200 лет Япония была закрыта для проповеди, но все это время уцелевшие в гонениях христиане хранили полученный ими драгоценный залог вечной жизни, передавая его из поколения в поколение. Тайная катакомбная христианская община, не имевшая священников, возглавляемая особой иерархией из мирян, просуществовала до 70-х годов XIX столетия, когда запрет на деятельность иностранных миссионеров был законодательно отменен. Докладчик отметил, что реставрация монархии в Японии и сопутствовавшие этому законодательные преобразования символизировали для части жителей коренной поворот в жизни страны. Для многих из них именно христианство стало олицетворением новой Японии.
События политической жизни непосредственно влияли на ход православной миссии. Как рассказал ученый, среди первых последователей православного учения, обращенных японцем Павлом Савабе - верным учеником отца Николая, впоследствии ставшим священником, было немало молодых самураев. Они происходили из знатных семей, выступивших в поддержку сёгуна и оказавшихся в стане побежденных. Эти люди, обладавшие хорошим образованием и интеллектуальным потенциалом, оказались способны лучше многих воспринять евангельское благовестие. Представителям оппозиционных кланов в японском обществе отводились только второстепенные незначительные должности, а в христианстве, призывавшем к равенству всех перед Творцом и отрицавшем сословные различия, молодые люди увидели и новую возможность социального преобразования страны. Они же, порой подвергаясь ссылкам за отход от национальных верований и традиций, зачастую выступали проводниками нового учения в других областях Японии, в том числе и среди представителей низших классов.
Разумеется, в докладе не раз отмечалось, что ключевой фигурой Русской православной миссии в Японии был святитель Николай, личное обаяние и духовная мудрость которого, а также глубокое уважение к народу и стране, где он совершал свой апостольский подвиг, сыграли огромную роль в привлечении местных жителей ко Христу. Зримым итогом деятельности миссии, руководимой им, стало создание Японской Православной Церкви. «Он оставил потомкам собор, 8 храмов, 175 церквей, 276 приходов, вырастил одного епископа, 34 священника, 8 диаконов, 115 проповедников. Общее число православных верующих достигло 34 110 человек», - отметил профессор Наганава, подчеркнув, что Православие укоренилось главным образом в беднейших северных районах страны. Потомки тех христиан и поныне составляют основу Поместной Японской Церкви.
На встрече с профессором Мицуо Наганавой
На встрече с профессором Мицуо НаганавойОбширный доклад был проиллюстрирован уникальными фотоснимками XIX - начала XX веков, запечатлевшими первых священнослужителей и проповедников Православия в Японии, выпускников и выпускниц основанных святителем Николаем в Токио и Хакодате духовных училищ. Большой интерес слушателей вызвал рассказ о печатных органах этих учебных заведений - журналах «Православные новости», «Духовный мир», «Скромность». Выходившие небольшими тиражами и практически прекратившиеся со смертью архиепископа Николая, они, тем не менее, внесли свой значимый вклад в приобщение православных японцев к русской духовной культуре. К сожалению, большая часть библиотеки, где хранились подшивки этих уникальных журналов, погибла в пожаре 1923 года, как и многая другая литература, издававшаяся миссией.
Поздний период эпохи Мэйдзи характеризовался усилением национализма, стремлением японцев духовно сплотиться вокруг императора, статус которого в первых строках конституции страны был определен как живое воплощение божества. С этого момента число христиан перестало расти и, как отметил профессор Наганава, никогда более не превышало 1% от всего населения страны. Деятельность православной миссии, подчеркнул он, страдала от негативных представлений японцев о России. В глазах простых обывателей она выглядела варварской страной, несущей угрозу. Православные японцы подозревались в предательстве и шпионаже и потому часто подвергались гонениям. Свою роль сыграло и экономическое соперничество России и Японии в юго-восточной Азии. Нарастание противостояния завершилось войной 1904−1905 годов, в которой России было нанесено поражение, что, в свою очередь, отрицательно повлияло на приобщение японцев к Православию. Но все же благодаря трудам миссионеров оно укоренилось в стране и принесло свои благие плоды.
Архиепископ Николай скончался в один год с императором Муцухито-Мэйдзи, и эти два имени навсегда оказались вместе вписанными в историю Японии.
В заключение своего выступления ученый ответил на вопросы присутствующих, в числе которых оказались представители ведущих православных учебных заведений Москвы. Он подчеркнул, что интерес к теме русского православного присутствия среди японских коллег, в том числе и молодых, достаточно велик. Многих специалистов привлекают дневники святителя Николая, которые были целиком переведены и изданы на японском языке. Часть архива миссии была перевезена в Россию, как предполагается, сподвижником святителя Николая и его преемником митрополитом Токийским Сергием (Тихомировым) и еще ждет своих исследователей.