Они росли, как шампиньоны
на свалках старых пустырей -
хрущёвки новеньких районов
поры младенческой моей.
Плевать, что чих соседской кошки
был чётко слышен поутру,
квартиры новенькой лукошко
пленяло сразу детвору
невиданной доселе ванной,
красивым словом «туалет»,
геометрическим сервантом,
сменившим бабушкин буфет.
И вместе с нами подрастали
сирени прутик за окном,
соседних строек вертикали,
«стекляшка» - ближний гастроном.
В тени сирени и высоток,
он до сих пор меня зовёт,
мой старый дом, в чьих тесных сотах
остался детства чистый мёд.