Я порезал палец, и он кровоточит: этот палец - часть меня. Я вижу боль друга, и эта боль ранит меня тоже: мы с другом едины. И наблюдая поверженного врага, даже такого, о ком я сожалел бы меньше всего во всей Вселенной, я все равно испытываю скорбь. Разве это не доказывает, что мы все лишь частица единого целого?