Когда Ивану Вениаминовичу сказали, что его эрудированность следует воспринимать в контексте окружающей бездарности, на него напала такая тоска, что он замолчал и больше не принимал никакого участия в обсуждении темы «Мировой разум и признаки его отсутствия».