Падёт хрустальная строка на хрупкий мир,
«Король изгнанников» объявит дикую охоту…
Там будет петь сквозной осенний лис (т),
Исполнив завершающую ноту.
Не выспится, немея в забытьи,
Воды умершей хруст под тяжкой ношей…
Когда все письма будут сожжены,
Достанет воздух Стынь из бледных ножен.
И будет Стынь пронзительно молчать,
Клеймя дороги холодом прощаний,
Не веря ни теплу, ни обещаньям,
Захочет Стынь весь мир в себя вобрать.
Захочет… но коснется Стынь Окна,
Через которое пройти не сможет,
И забеснуется и гневом запорошит,
И затрещит поверьем стылого стекла.
А за Окном во имя, вопреки,
Совсем иная тишина и бремя -
Мать там поёт у детской колыбели,
Полны любви, качающие жизнь,
Те две руки, что охраняют время.

Шагай, малыш… во имя, вопреки!
Шагай, мой мальчик, никого не слушай…
Там, за окном, снежинок лепестки
Укроют, спрячут всех осенних души…
Зима, как боль… Зимой болеет Бог,
Бог состоит из нас, Бог в ноябре немеет,
Он слышит всё, но Он зимой болеет,
Устав поддерживать душевные шаги.
Господь стареет, как и я, и ты…
И засыпает каждою зимою.
Всё в этом мире требует покоя,
Всё в этом мире - две Его руки.
Он ждет, когда вернется человек,
Который позаботится о старце.
Три времени подвластны Его пальцам,
В четвертом Он болеет от тоски.
Тоски по человеку, что придёт…
Грей, мальчик мой, своей любовью Его душу,
И обезумевших от Холода не слушай,
Шагай вперед во имя, вопреки!
Любви твоей ему так нужен Свет,
Где бьется сердце, что вне времени, вне смерти…
Отец болеет, позаботься об Отце…
В земном отчаяньи приговоренных к смерти.
Грей наше сердце, жизни Дар люби…
Не отрекайся, стылых сны не слушай…
Будь рядом, все мы часть Его души…

Сердцем дыши и сердцем слушай…
Во имя наступления весны!

Так пела мама мне, рождая мою душу…
…и я иду… Во имя, Вопреки.