часть девятая
А между тем за время изгнания Пустынника и Находчивого в царстве удавов, как, впрочем, и в королевстве кроликов, произошли важные события.
Открытие Задумавшегося относительно гипноза да еще обещания Возжаждавшего пробежать по удаву туда и обратно во многом расшатали сложившиеся веками отношения между кроликами и удавами.
Появилось огромное количество анархически настроенных кроликов, слабо или совсем не поддающихся гипнозу.
Большое количество удавов сидело на голодном пайке. Некоторые из них стали до того нервными, что вздрагивали и в ужасе оборачивались на малейшее прикосновение, думая, что это кролик хочет пробежать по ним.
Один удав даже пустился наутек, когда неожиданно на него упал всего-навсего грецкий орех.
От периферийных удавов поступали еще более зловещие сообщения.
Там авторитет удавов пал так низко, что наблюдались случаи, когда на удавов, отдыхающих под деревьями, обезьяны мочились сверху.
Правда, делали это они с достаточно большой высоты и потом, извинившись, объясняли, что ни это сделали по рассеянности.
Трудно было понять, почему раньше за ними не наблюдалось столь целенаправленной рассеянности.
- Этот вопрос мы не можем решить отдельно.
отвечал Великий Питон на жалобы периферийных удавов.
- Мы его решим, как только укрепим позиции гипноза… А пока берите пример с вашего земляка, сразу обработавшего влюбленную пару.
Так отвечал им Великий Питон, но это было слабым утешением. А что он мог сделать, если даже рядом с его подземным дворцом иногда раздавались возмутительные выкрики кроликов.
Действие гипноза катастрофически слабело. Чтобы вызвать в удавах угасающий боевой дух, Великий Питон приказал удавам, живущим достаточно близко от дворца, каждый день перед охотой знакомиться с его боевыми трофеями, а периферийным удавам раз в месяц приползать большими группами.
Но это не только не помогало, а наоборот, вызывало в удавах еще большую ярость.
- То когда было.
Говорили они и уныло уползали в джунгли.
А там кролики выделывали черт те что! То они вдруг давали стрекача в самый разгар гипноза, то они вступали в какие-то издевательские переговоры во время гипноза, мол, что я буду с этого иметь, если дам себя проглотить, и так далее и тому подобное.
Один кролик во время гипноза, уже притихнув, уже погруженный в гипнотическую нирвану, вдруг подмигнул удаву глазом, покрытым смертельной поволокой.
Удав, потрясенный этой медицинской новостью, приостановил ритуал и посмотрел на кролика. Кролик притих.
Тогда удав решил, что это ему померещилось, и снова, выполняя ритуал гипноза, опустил голову и уставился на него своими незакрывающимися глазами. Кролик совсем притих, глаза его покрылись сладостной поволокой, но только удав хотел распахнуть свою пасть, как тот снова подмигнул ему, словно что-то важное хотел ему сказать.
Удав снова приостановил гипноз, но кролик снова сидел перед ним, притихший и вялый.
Видно, мерещится, подумал удав и снова приступил к гипнозу. И снова повторилось то же самое.
Умирающий глаз кролика в последнее мгновение лихо подмигнул удаву. Наконец, в шестой или в седьмой раз удав не выдержал, и, как только кролик подмигнул ему, он попытался схватить его пастью, но кролик, неожиданно взмыв свечой, сделал сальто и ускакал.
Что он этим хотел сказать, думал удав, не может же быть, чтобы тут не было како й-то причины.
Несколько дней он разыскивал этого кролика, надеясь узнать, почему тот ему подмигивал. Он решил, что кролик хотел сообщить ему какую-то важную тайну, а он, старый удав, верный традициям, не стал с ним заговаривать во время обработки.
Теперь он решил во что бы то ни стало найти этого кролика и узнать у него, в чем было дело.
Наконец он увидел своего кролика возле куста ежевики, который тот небрежно обгладывал. Даже не пытаясь его загипнотизировать, он напомнил ему о себе и спросил, почему тот подмигивал ему во время гипноза.
- Просто так.
Сказал кролик, вбирая в рот шершавый лист ежевики.
- Пошухарить была охота…
- Шухарить?! Во время гипноза?!
Воскликнул старый удав и умер, потрясенный всеобщим падением нравов.
Другой удав дошел до позорного унижения. Его с ума свела одна очаровательная жирная крольчиха, которая во время гипноза, хоть и не подмигивала, но каждый раз, как бы придя в себя, в последний миг отскакивала в сторону.
Так она промучила его с утра до полудня и наконец, кокетничая перед ним своими жирными боками, сказала:
- Укради у туземцев кочан капусты, тогда я наемся и отдамся тебе…
Они договорились, что удав с кочаном приползет на это же место. Волнуясь и спеша, удав пополз в ближайшую деревню, залез в огород, вырвал там кочан капусты, но, когда попытался просунуть этот кочан сквозь дыру плетня, был обнаружен туземцами и избит.
Дело в том, что этот глупец пытался кочан капусты всунуть в дыру, размер которо й был немного меньше окружности кочана.
Думая, будто все тела обладают свойством змей переливать себя в любой проход, он, видя, что кочан капусты никак не проходит в дыру, пришел в бешенство и так расхрустелся прутьями плетня, что был услышан туземцами.
За этим занятием они его застали и избили палками до полусмерти. Туземцы, ненамного отличаясь от него умом, решили, что он убит, и для устрашения других удавов повесили его на плетень.
После этого, смеясь над его несообразительностью, они заделали дыру в плетне, подняли кочан и, слегка обтерев его, тут же съели.
Ночью избитый удав пришел в себя и уполз в джунгли.
Между удавами и туземцами всегда были довольно приличные отношения. Учитывая, что кролики разоряли огороды, а удавы уничтожали кроликов, туземцы уважительно относились к ним, хотя из приличия перед остальными обитателями джунглей никак этого не подчеркивали.
Более того, иногда они присоединялись к тем или иным протестам обитателей джунглей по поводу особенно зверских случаев обработки удавами своей добычи, ну, например, обработки крольчихи на глазах у крольчонка или наоборот.
В отдельных, правда, очень редких случаях, если удаву удавалось обработать слабосильного старика или заблудившегося в джунглях ребенка, вождь туземцев посылал своего человека к Великому Питону с жалобой, неизменно указывая, что преступление совершилось на глазах у обезьян.
Великий Питон неизменно обещал разобраться в деле и наказать виновного, каждый раз возвращая пришельцу непереваренные предметы, найденные в испражнениях провинившегося удава: кожаный талисман, бусы, браслеты, бронзовый топорик или обломок копья с костяным наконечником.
Все это Великий Питон возвращал посланцу вождя с тем, чтобы тот передал эти предметы родственникам погибшего с выражением самого искреннего соболезнования и обещанием наказать виновного.
При этом, если дело касалось мужчины, Великий Питон, кивая на обломки его оружия, прошедшие сквозь удава, говорил:
- Виновного накажем, хотя он сам себя достаточно наказал…
Интересно отметить, что случаи гибели туземцев, оставшиеся незамеченными обезьянами, из соображений высшего престижа, вождем туземцев предпочиталось не рассматривать.
Считалось, что туземцев удавы вообще не смеют трогать, а случаи нападения объяснялись тем, что тот или иной удав спутал туземца с обезьяной.
Правда, на этот раз посланец вождя выразил по поводу странной попытки удава стащить кочан капусты самый решительный протест.
Великий Питон самым искренним образом разделил возмущение вождя туземцев. Он решил, что это Коротышка, продолжая деградировать, окончательно уподобился кроликам и обезьянам.
- УДАВЫ СЕЙЧАС ПЕРЕЖИВАЮТ ВРЕМЕННЫЕ ТРУДНОСТИ!
Сказал Великий Питон посланцу вождя.
- Но удав, ворующий капусту, - этого никогда не было и не будет.
Есть у нас один вырожденец по имени Коротышка, который всегда позорил и продолжает позорить наше племя. Травите его собаками, забивайте его палками, мы только спасибо вам за это скажем!
- Передам.
Отвечал посланец и удалился, а придя в деревню, рассказал вождю все, что слышал, и добавил от себя, что удавы стали не
А удавы в самом деле стали не
Оказывается, одна обезьяна видела, как воробей сел на свернувшегося удава, приняв его за кучу слонячьего дерьма.
Говорят, этот нахальный воробышек клюнул его несколько раз и, чирикнув:
«Дерьмо, да не то», - улетел.
Даже если этого случая и не было, сама возможность распространять такие анекдоты свидетельствовала о неслыханном падении престижа.
Да, в это время удавы в самом деле стали не
Обычно они во время придворных выползов двигались впереди и, загипнотизировав кролика, давали знать, что дичь готова к обработке.
Великий Питон подползал со свитой и, если кролик ему казался достаточно аппетитным, обрабатывал его сам, а если находил, что он так себе, оставлял его свите.
Но теперь было не до свиты. Свите пришлось пользоваться скудным пайком из царского холодильника, а охотиться сами они уже не могли, потому что давно отучились работать с неоцепенелым кроликом.
В день возвращения Удава-Пустынника в джунгли Великий Питон впервые за все время своего царствования остался без завтрака.
Правда, одному из царских охотников удалось загипнотизировать довольно приличного кролика. Он отполз в сторону, а когда царь приблизился к своей добыче, кролик вдруг встряхнулся и убежал.
- Спасибо за завтрак.
Только и сказал Великий Питон, оглянувшись на охотника.
- А ты бы еще чухался.
Дерзко ответил ему охотник, и царь, молча проглотив обиду (вместо кролика), уполз в свой подземный дворец.
Там его ждал удав, посланный рано утром к королю кроликов на тайные переговоры.
Великий Питон извещал Короля, что такое резкое нарушение равновесия природы обязательно приведет к дурным последствиям не только для удавов, но и для самих кроликов, не говоря об остальных обитателях джунглей.
В этой связи он просил Короля держать кроликов в рамках хороших старых традиций.
- Так что он тебе сказал?
Спросил Великий Питон у посланца, голодной зевотой подавляя сосущие позывы своего бездонного желудка.
Он то и дело оглядывался на чучела своих боевых трофеев, которые в этот миг казались ему свежезагипнотизированными кроликами, грациозными косулями, стройными цаплями.
- Во имя Дракона, прикройте.
Застонал он, не выдержав этой пытки, - если есть здесь кто-нибудь… Невозможно работать…
И только после того, как банановыми листьями были прикрыты все трофеи, он продолжил беседу со своим посланцем.
- Так что он тебе сказал?
Спросил Великий Питон, уже по кислому выражению лица своего посланца понимая, что ничего хорошего ожидать не следует.
- Он говорит - сам еле держится.
Отвечал посланец.
- Только за счет Цветной Капусты…
- А что.
Спросил Великий Питон.
- Они его тоже не слушают?
- Да.
Отвечал посланец.
- Он говорит, каждое утро, когда передают сводку расстояния действия гипноза, кролики откровенно хохочут…
- Понятно.
Мрачно кивнул Великий Питон.
- Ну ладно, пока иди…
Стоит сказать, что в этот период, даже по сильно завышенным официальным сводкам королевской канцелярии, видно, что кривая гибели кроликов в пасти удавов резко упала.
Как королевская пропаганда ни преувеличивала количество гибнущих кроликов (теперь она утверждала, что удавы сейчас охотятся в основном в самых глухих и отдаленных джунглях королевства, где даже наблюдался случай зверского двойного заглота влюбленных кроликов), все-таки рядовые кролики не могли не понимать, что удавы стали не
Они сами и многие их родственники и знакомые неоднократно усилием воли прерывали гипноз, а некоторые из них проделывали все то, что мы уже наблюдали, или нечто подобное.
СЛУЧАЙ С ЗАГЛОТОМ ВЛЮБЛЕННЫХ КРОЛИКОВ, КАК МЫ ЗНАЕМ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИМЕВШИЙ МЕСТО И В САМОМ ДЕЛЕ ВОЗМУТИТЕЛЬНЫЙ, ПРОПАГАНДА ДОВЕЛА ДО ТОГО, ЧТО МНОГИЕ КРОЛИКИ ВООБЩЕ ПЕРЕСТАЛИ ВЕРИТЬ В ЕГО РЕАЛЬНОСТЬ.
Сначала кроликам рассказали то, что было известно об этом злодеянии.
Видя, что кролики возмущены и отчасти подавлены этим зверством, утренняя сводка каждую неделю стала передавать «новые подробности о зверстве удавов на периферии».
В конце концов в одном из последних репортажей «С места трагедии» Скороход принес весть о том, что влюбленные, оказывается, умоляли удава отвернуться и не гипнотизировать их хотя бы до окончания их первой и, увы, последней близости.
Но, оказывается, безжалостный удав не захотел их слушать, и тогда влюбленные пришли к героическому решению любить до конца и, физически погибнув в пасти удава, идейно его победили.
- Откуда он узнал эти подробности?
Начали сомневаться кролики.
- Как откуда?
Пояснял Скороход сомневающимся.
- Обезьяны рассказывают… Они все видели и слышали…
- И то, что эта была первая близость влюбленных?
- И то, что это была их первая близость.
Отвечал Скороход.
- Что-то не верится.
Говорили кролики, зная чистоплотность своих собратьев и невозможность того, чтобы они своему палачу, то есть удаву, стали бы рассказывать такие вещи.
- ВАМ НЕ УДАСТСЯ ОСКВЕРНИТЬ СВЕТЛЫЙ ОБРАЗ НАШИХ ВЛЮБЛЕННЫХ!
Говорил Король, глядя в толпу кроликов и стараясь заметить сомневающихся. Те не слишком прятались, хотя и не слишком высовывались.
Сложность того исторического момента заключалась в том, что кролики, с одной стороны, под влиянием учения Задумавшегося, которое неустанно внедрял в их сознание Возжаждавший, и в самом деле достаточно часто выдерживали взгляд удавов, что, в свою очередь, выражалось в виде возрастающей непочтительности к личности короля и его власти.
Но с другой стороны, полной победы Возжаждавшего кролики тоже не хотели, потому что тогда им пришлось бы оставить в покое огороды туземцев.
ИМ НРАВИЛОСЬ ЖИТЬ ТАК, КАК ОНИ ЖИВУТ СЕЙЧАС:
- НЕМНОЖКО СЛУШАТЬСЯ КОРОЛЯ,
- НЕМНОЖКО ВЫПОЛНЯТЬ ЗАВЕТЫ ЗАДУМАВШЕГО, КАК МОЖНО РЕЖЕ ПОДВЕРГАТЬСЯ ГИПНОЗУ,
- И КАК МОЖНО ЧАЩЕ ПОСЕЩАТЬ ОГОРОДЫ ТУЗЕМЦЕВ.
На неоднократные намеки Возжаждавшего выступить против Короля кролики блудливо отводили глаза и говорили, что они еще недостаточно сознательны для этого.
- Куда спешишь, работай над нами.
Говорили они.
И Возжаждавший продолжал работать, потому что ему ничего другого не оставалось, да и по всем признакам время расшатывало королевскую власть.
Да, время в самом деле работало против Короля.
Король это чувствовал и днем и ночью, когда Королева, бывало, толкала его в бок и говорила:
- Придумай чего-нибудь!
- А что я могу придумать
Бормотал Король, потирая бок.
- Тогда незачем было изгонять Находчивого.
Сердито отвечала Королева и поворачивалась спиной к Королю.
Но что он мог придумать? Главное средство - страх перед удавами - с каждым днем слабело.
Гипноз то и дело давал осечки. В джунглях валялась масса трупов удавов, умерших с голоду.
Случаи, когда удавы хватали слишком осмелевших кроликов без всякого гипноза, были слишком редки и ненадежны.
Однажды, во время очередной сходки кроликов, прямо над Королевской Лужайкой пролетела шестерка каких-то хищных птиц, пронося в когтях труп крупного удава.
Картина, с точки зрения Допущенных к Столу, была довольно жуткая - эти молчаливые, большие птицы, этот удав, провисший в их когтях. Казалось, последнего удава уносят эти символические птицы.
- Разразись над миром буря!
Неожиданно крикнул Поэт, по-видимому приняв этих птиц за буревестников.
- Наш Поэт совсем ополоумел.
Сказал Король, брезгливо косясь на Поэта, который, лучезарно улыбаясь, глядел на птиц и приветствовал их протянутой лапой.
Действительно, Поэт в последнее время вел себя довольно глупо.
Дело в том, что приставленный к нему глазастый крольчонок куда-то исчез, и он теперь не только ворон принимал за буревестников, но и обыкновенных попугаев, что вызывало приступы безудержного смеха в среде рядовых кроликов.
Сейчас, при виде птиц, несущих удава, рядовые кролики подняли такой радостный визг, что пять птиц из шести, испугавшись, бросили удава, но одна продолжала тащить его качающееся и вертикально провисшее тело.
Упорная птица, продолжавшая держать удава, под его тяжестью летела, все снижаясь и снижаясь, но потом к ней подлетели остальные птицы и, снова подхватив удава, стали набирать высоту.
Правда, Старый Мудрый Кролик, которому поручили разгадать смысл этого зрелища, сказал, что оно, несмотря на его зловещую видимость, обещает хорошее будущее.
- Почему?
Недоверчиво спросил Король.
- Падающий удав будет снова поднят на должную высоту.
Уверенно отвечал Старый Мудрый Кролик, потому что действовал теперь наверняка: если удавы оправятся, то благодарный Король возвысит его за прекрасное предсказание, а если удавы дойдут до полного слабосилия, тогда и Короля незачем будет бояться.
Кстати, ко всем этим серьезным неприятностям прибавилась еще одна пренеприятнейшая чушь.
В королевстве кроликов и даже в ближайших окрестностях дворца стал появляться очень маленький, но уже очень зловредный крольчонок.
Однажды во время прогулки Короля со свитой в хорошо охраняемых джунглях, примыкающих ко дворцу Короля, из-за кустов неожиданно высунулся маленький крольчонок и сказал грустным голосом:
- ДЯДЕНЬКА КОРОЛЬ, ЦВЕТНОЙ КАПУСТЫ ХОТЦА.
Начальник Королевской Охраны и свита замерли от негодования. И только сам Король не растерялся, а, наоборот, как будто бы оживился.
- Ах ты, мой милый крольчонок.
Сказал он, с улыбкой приближаясь к кустам, из-за которых высовывалась грустная мордочка крольчонка.
- Цветной Капусты у нас пока нет, но очень скоро она будет, потому что за опытами мы лично следим и способствуем…
А пока что тебя Королева угостит свеженьким листиком зеленой капусты.
Королева, видя, что Король благодушно настроился, вынула из туалетной корзиночки свеженький листик зеленой капусты и с улыбкой поднесла его крольчонку.
Крольчонок взял в лапу листик и, не выходя из глубокой задумчивости, снова повторил, ни на кого не глядя:
- ДЯДЕНЬКА КОРОЛЬ, ЦВЕТНОЙ КАПУСТЫ ХОТЦА
Король, стараясь скрыть неловкость, развел лапами и, улыбнувшись: мол, чем богаты, тем и рады, - двинулся дальше. Свита последовала за ним.
Мужская ее половина стала говорить о разложении нравов, которое начинает проникать и в среду маленьких крольчат.
Женская же половина больше негодовала по поводу некоторых крольчих, которые считают, что достаточно крольчонка родить, а о воспитании нисколько не думают.
Постепенно и Король и свита успокоились и даже пришли в более хорошее настроение, чем до встречи с крольчонком. У Короля улучшилось настроение оттого, что он проявил мягкость и снисходительность по отношению к этому дерзкому крольчонку, а у свиты - оттого, что она получила неожиданное развлечение в виде самого Короля, попавшего впросак.
И вдруг на обратном пути, уже совсем близко от Королевской Лужайки, опять из-за кустов высунулась мордочка того же крольчонка, повторившего с невыразимой грустью:
- ДЯДЕНЬКА КОРОЛЬ, ЦВЕТНОЙ КАПУСТЫ ХОТЦА
- С кем говоришь?!
Закричал Начальник Королевской Охраны, первым придя в себя.
- Хулиган!
Закричали придворные.
- Надо привлечь родителей!
- Надо узнать, кто за ним стоит! - воскликнула Королева и, подмигнув Начальнику Охраны, протянула ему еще один капустный лист.
Начальник Охраны взял этот лист и, стараясь мягко ступать, подошел к кусту, из-за которого высовывалась мордочка крольчонка, помигивавшая своими большими грустными глазами, словно прислушиваясь к чему-то, так и не прозвучавшему, словно вглядываясь во что-то, так и не появившееся.
- А где ты живешь, милый крольчонок?
Спросил Начальник Охраны, отечески склоняясь над кустом и всей своей позой наглядно выражая отсутствие воинственных намерений.
Крольчонок молча продолжал прислушиваться к чему-то, так и не прозвучавшему, продолжал вглядываться во что-то, так и не появившееся.
- А папочка с мамочкой у тебя есть?
Последовало долгое, грустное молчание.
- Вот я тебе дам этот листик капусты.
Сказал Начальник Охраны наинежнейшим голосом.
- А ты мне скажешь, какой дяденька кролик тебя подослал попросить Цветной Капусты у дяденьки Короля, хорошо?
И, не дожидаясь согласия, он протянул крольчонку листик капусты.
- ДЯДЕНЬКА КОРОЛЬ, ЦВЕТНОЙ КАПУСТЫ ХОТЦА.
Сказал тот все так же грустно, однако протянутый листик капусты взял.
Снова наступило долгое, тягостное молчание.
И вдруг в этой тягостной тишине раздался шорох шагов какого-то кролика, который переходил тропу совсем близко от Короля и его свиты.
Он очень недружелюбно посмотрел в сторону Короля и его свиты и, злобно пробормотав насчет некоторых, которые сами обжираются, а крольчонку не могут дать листик Цветной Капусты, скрылся в высокой пампасской траве.
И что было особенно обидно, входя в пампасскую траву, он пару раз раздраженно отбросил от морды нависающие стебли травы, из чего неминуемо следовало, что он все еще раздражен, а о том, что он публично оскорбил Короля, он и думать не думает.
Король, не сказав ни слова, повернулся и стал уходить, свита потянулась за ним.
- Задержать!
Крикнул, наконец опомнившись, Начальник Королевской Охраны.
- Кого именно?
Спросил один из охранников, не зная, кого он имеет в виду - крольчонка или неизвестного кролика, перешедшего тропу.
- Всех!
Закричал Начальник Охраны, чем окончательно запутал своих охранников, потому что часть из них побежала за свитой.
И пока их возвращали, след обоих кроликов давно простыл.
Этих охранников можно было понять, потому что они знали, что Начальник Охраны день и ночь мечтает раскрыть заговор Допущенных к Столу.
Они решили, что наконец он такой заговор раскрыл.
Начальник Охраны, вспомнив, что у Поэта сбежал крольчонок-поводырь, решил узнать - не он ли во время королевской прогулки столь дерзко просил Цветной Капусты?
Он вызвал к себе Поэта, но тот ничего толком не мог ему сказать, хотя и был в это время в королевской свите.
- Не знаю.
Сказал Поэт.
- Я его не видел, я же обычно на небо смотрю.
- Ну, а если поймаем, опознаешь?
Спросил Начальник Охраны, едва сдерживая ненависть к Поэту.
- Не знаю.
Сказал Поэт.
- Я же на него обычно не смотрел, я на небо смотрел.
- Ладно, ступай,.
Сказал Начальник Охраны, едва сдерживая себя. Он так мечтал когда-нибудь подвесить Поэта за уши и вставить его в таком виде приблизиться к небу, с которого тот жизнь не сводил глаз.
Но, увы, Король почему-то считал нужным защищать своего придворного Поэта.
- Если этот злоумышленник - мой поводырь…
Начал вдруг рассуждать Поэт
- Многое становится ясным…
- Что именно?
Оживился Начальник Охраны.
- Теперь становится ясным, что он, пользуясь моим слабым зрением, выдавал многих буревестников за ворон.
О, сколько усталых бойцов, которых я мог взбодрить своим поэтическим голосом, бесцельно пролетели надо мной!
Воскликнул Поэт с горечью.
- Ради Бога, уйди.
Сказал Начальник Охраны.
- Иначе сегодня к твоей жене вместо буревестника явится горевестник.
- Нет, горевестника не надо.
Сказал Поэт и быстро направился к выходу.
Едва придя в себя после посещения Поэта, Начальник Охраны встретился с Королем и, оправдываясь за этот непредвиденный случай на прогулке, говорил, что сначала растерялся, приняв кролика, переходящего тропу, за переодетого охранника, а потом его помощники сплоховали.
- Кусочек спокойных джунглей для прогулок.
Сказал Король.
- Вот все, что я у тебя прошу.
- Будет, мой Король.
Ответил Начальник Охраны многозначительно.
- А преступников выловим.
- Посмотрим.
Сказал Король и спросил:
- Слышал, какие слухи пошли по королевству?
- Слышал.
Отвечал Начальник Охраны
- Пускаем контрслухи.
- Ну и как?
- Сложно, мой Король.
ТОЧНО ЗАМЕЧЕНО, ЧТО ОДНИ И ТЕ ЖЕ КРОЛИКИ С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПОЛЬЗУЮТСЯ И СЛУХАМИ И КОНТРСЛУХАМИи.
- ТЕПЕРЬ ТЫ ВИДИШЬ, КЕМ МНЕ ПРИХОДИТСЯ УПРАВЛЯТЬ?
Сказал Король, покачивая головой.
- ТЕПЕРЬ ВЫ ВИДИТЕ ОТ КОГО МНЕ ПРИХОДИТСЯ ОХРАНЯТЬ?
Сказал Начальник Охраны.
- ТОЖЕ ВЕРНО.
Согласился Король и добавил в знак окончания беседы.:
- Что ж, ступай и бди.