Советский граф Игнатьев
Алексей Алексеевич Игнатьев родился 2 (14) марта 1877 года в семье, принадлежавшей к одному из знатнейших родов Российской империи. Мать, Игнатьева Софья Сергеевна, - урожденная княжна Мещерская. Отец - видный государственный деятель, член Государственного совета, генерал-губернатор Киевской, Волынской и Подольской губерний Игнатьев Алексей Павлович. Убит на выездном заседании совета в Твери в декабре 1906 года. Алексей Игнатьев позднее считал, что в убийстве была замешана царская охранка. Младший брат Алексея, Павел Алексеевич Игнатьев, служил военным агентом во Франции, написал книгу об этом «Моя миссия в Париже». Его дядя, граф Николай Павлович Игнатьев, занимал должность министра внутренних дел в 1881 - 1882 годах, а также был известным дипломатом, к заслугам которого можно отнести подписание Пекинского договора в 1860 году, подготовку и подписание Сан-Стефанского мирного договора, который завершил русско-турецкую войну 1877−1878 годов.
В 1894 году, в возрасте 14 лет, Алексей Игнатьев вступил в Пажеский Его Величества корпус, самое привилегированное военное учебное заведение России того времени. Отец отправил его туда, как он выразился, «для устранения изнеженности и плаксивости». Учебные программы почти не отличались от курсов кадетских корпусов, но больше внимания уделялось иностранным языкам - французскому и немецкому. Для зачисления в Пажеский корпус был необходим предварительный высочайший приказ, и, как правило, этой чести удостаивались только сыновья или внуки генералов. Но иногда делались исключения и для представителей старинных княжеских родов. В Пажеском корпусе учились и отец, и дядя Алексея Алексеевича - Алексей и Николай Павлович Игнатьевы. Уже через год, в 1895, Алексей был представлен императору Николаю II и прислуживал императрице. После окончания корпуса был произведен в офицеры и нес придворную службу кавалергардом.
В 1905 году началась русско-японская война, и Игнатьев вместе с другими офицерами был отправлен на восточный фронт. Он попал в штаб Линевича, командующего маньчжурской армией, где его назначили в разведывательное управление. Так началась военно-дипломатическая служба Алексея Игнатьева, определившая его дальнейшую судьбу. Связи с военными агентами давали ему возможность изучить нравы представителей иностранных армий. Под его руководством находились англичане, немцы и американцы, а в обязанности входила проверка переписки. Конец русско-японской войны граф встретил в чине подполковника с орденами Святого Владимира 4 степени и Святого Станислава 2 степени, а позднее произведен в звание генерал-майора.
После войны Игнатьев продолжил дипломатическую карьеру. В январе 1908 года он служил военным атташе в Дании, Швеции и Норвегии, а в 1912 году был направлен во Францию. Как указывает сам граф в мемуарах, деятельности военного агента его никто не обучал, и работать приходилось «по наитию». В прямые обязанности агента входило держать свой генеральный штаб в курсе о состоянии сил страны пребывания, включая донесения об увиденных маневрах, учениях и посещениях войсковых частей, а также доставлять все новые военные и технические книги. Граф предпочитал общаться с французами, а не с представителями русского светского общества.
Во Франции граф Игнатьев отвечал за закупку вооружения и патронов для российской армии, и только он мог распоряжаться счетом Российской империи во французском банке. Также он руководил широкой агентурной сетью. Когда началась Первая Мировая война, Россия остро нуждалась в боеприпасах. Игнатьев получил большой заказ на тяжелые снаряды, но никто из французов не решался его выполнить. Графу пришел на помощь только Ситроен, с которым он был в хороших отношениях. По этому поводу тоже ходило немало слухов - будто бы Алексей Игнатьев наживается на военных поставках, используя свои связи, но прямых доказательств не приводили.
Русская эмиграция осудила графа Игнатьева и за связь с красавицей Парижа, известной танцовщицей Натальей Трухановой, дочерью француженки и цыгана. Танцовщица выступала полуобнаженной, исполняя танец Саломеи на музыку Штрауса. Ради нее граф развелся с женой, Еленой Владимировной Охотниковой. С 1914 года они жил вместе с Трухановой, снимая роскошную квартиру на набережной Бурбонов. Игнатьев тратил на содержание любовницы огромные суммы, которые мало соответствовали его официальному доходу.
Когда разразилась Октябрьская революция, на российском счету в «Банк де Франс» находилась сумма в 225 миллионов рублей золотом, переданная графу Игнатьеву для очередной закупки военного снаряжения. Перед дипломатом встал выбор: что же делать с деньгами, которые остались без хозяина. Со всех сторон к нему потянулись представители различных эмигрантских организаций, желающие захватить российские миллионы как «законные представители» Российской империи, а за его действиями следила французская разведка.
Но граф принял другое решение, совершив поступок, который стал полной неожиданностью для многих. В 1924 году, когда Франция наконец признала Советское государство и в Париже вновь открылась советская дипломатическая миссия, Игнатьев передал всю сумму торгпреду Л. Красину. В обмен на это он просил советский паспорт и разрешение вернуться в Россию, теперь уже Советскую.
Русская эмиграция мгновенно отвергла Алексея Игнатьева, объявив его изменником. Родной брат Павел совершил на него покушение, пытаясь застрелить, но пуля задела только шляпу графа. Он сохранил ее в память о покушении. Родная мать отреклась от Игнатьева и запретила появляться в ее доме, «дабы не позорить семью». От него отвернулись самые верные друзья, в том числе Карл Маннергейм, с которым они вместе учились в Академии генштаба. Осталась только Наталья Труханова, с которой граф обвенчался в 1918 году.
Но сразу приехать в Россию Игнатьеву не разрешили. Доход графа существенно уменьшился, Труханова тоже выступала очень редко. Денег не хватало, и Игнатьев начал выращивать грибы на продажу. До 1937 года он числился в советском торгпредстве, на самом деле занимаясь агентурной работой, теперь уже для советской разведки. В его руках находились десятки разведчиков-нелегалов, специалисты для работы под прикрытием в официальных организациях - серьезная агентурная сеть. Возможно, именно это обстоятельство послужило гарантией жизни Игнатьева. Вернувшись на родину в трудном 1937 году, он не только избежал сталинских репрессий, но и был повторно награжден званием генерал-майора, теперь Красной армии.
В Москве Игнатьев официально курировал языковые курсы для командного состава РККА, заведовал кафедрой иностранных языков Военно-медицинской академии, а с октября 1942 года являлся редактором военно-исторической литературы Воениздата НКО. По сравнению с прошлой кипучей деятельностью, для него это была незначительная работа. Однако по неофициальным данным граф продолжал заниматься внешней разведкой, и был на хорошем счету у Сталина. Как говорят, бывших разведчиков не бывает. Царский офицер, «классовый враг» Советской власти не только спокойно работал, но и занимался творческой деятельностью. Накануне Отечественной войны вышла в свет его книга мемуаров «50 лет в строю», также граф увлекался кулинарией и более 20 лет работал над рукописью «Разговор повара с приспешником», которую так и не успел издать. Эта книга рецептов была выпущена в 90-е годы под названием «Кулинарные секреты кавалергарда генерала графа
Во время Отечественной войны граф оказывал неоценимую помощь советской армии. В 1943 году по личному указанию Сталина Алексею Игнатьеву присвоили звание генерал-лейтенанта. Также существует мнение, что именно по совету Алексея Алексеевича в армию вернули погоны. В 1947 году командование удовлетворило рапорт об отставке, и граф вышел на пенсию в возрасте 70 лет. Он скончался 20 ноября 1954 года в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Трудно судить об истинных мотивах поступка, сделавшего графа знаменитым. Однако умалять его значение тоже не стоит, ведь Игнатьев вполне мог оставить деньги себе, позаимствовать хотя бы часть, или отдать в помощь русской эмиграции. Он же предпочел вернуть все руководству новой России. Было бы более понятно, если бы граф находился во время революции в России - но он жил во Франции, и аресты большевиков ему не грозили. Кроме того, до возвращения в Советскую Россию Игнатьеву пришлось 20 лет жить среди враждебно настроенного к нему окружения. Графа не коснулись репрессии, что также свидетельствует о важности его персоны, и тут наверняка немалую роль сыграла его деятельность во внешней разведке. Но, какое бы мнение ни сложилось о графе Алексее Игнатьеве - отрицательное или положительное, - его поступок никого не оставит равнодушным.