Я не знала, что мне делать, и пришла неизвестно куда. Вот подвал, а в нем дверь с надписью «Общественные танцы», а за дверью - маленький зал.
Я вошла, а вокруг - аплодисменты, а за столом - худенький стройный старичок с сияющими глазами и летящими жестами.
- Знакомьтесь, это я! - воскликнул он и приподнялся на цыпочки, а две девушки упали в обморок. - Я - Яков Лушпайкин, великий человек. Когда я выступаю на похоронах, все хотят долго жить. И я научу вас жить так, как надо.
- Но как же нам жить? - спросила пожилая дама, закатывая глаза. - И как нам сохранить здоровье и уложиться в зарплату?
- Очень просто. Вот высшая мудрость - жить без печали. Живите без печали - и все будет хорошо. Живите без печали - и будете здоровы.
- И это все?
- Все.
И он склонил голову и прикрыл глаза, а потом возвел их вверх, к бледной лампочке.
- Но что же нам делать, чтобы жить без печали?
- Я же сказал - жить без печали. Что вам еще надо? Живите без печали - и все будет правильно. Живите без печали - и доживете до зарплаты.
И он опять поднялся на цыпочки и поправил клочок волос на лбу.
- А вот у меня умерла собачка. Единственная собачка, больше у меня никого нет. Так что же мне делать?
- Жить без печали! Разве вам не ясно? А еще образованные люди! Сколько можно повторять!
- Как жить?
- Жить без печали! Разве вам этого мало?
Он покраснел, в глазах стояли слезы.
- Это же самое лучшее, что я открыл в своей жизни. И это так просто, так понятно. Почему же вы не понимаете?
- Да, но как же моя собачка? И как же я - без собачки?
- Но все же так просто - жить без печали… Жить без печали… Жить без печали…
Так говорил Яков Лушпайкин, великий человек, и плакал, и проползал между стульями, забиваясь в угол, а старые дамы, старички, девицы с запросами, нагоняя его, кричали ему в уши, что так жить нельзя, что это не жизнь, а тихий ужас, что везде преступность и люди пропадают средь бела дня, а цены такие, что все равно пропадать… А Яков Лушпайкин, великий человек, плакал все громче и громче, и говорил, что он все это знает, но ведь это так просто - жить без печали, и почему же этого никто не хочет понять, наверное, у них что-то с головой.
Но я поняла Якова Лушпайкина - великого человека, которого так никто и не понял. Ведь это так просто - жить без печали. Просто жить самой по себе - вот и все. А печали пусть живут сами по себе. Только почему на двери такая странная надпись - «Общественные танцы»? И тут он подошел ко мне и ответил: «Я хотел вам преподавать общественные танцы, а преподал сумасшедший дом».