Расскажи мне, о чем молчишь ты, о чем болит там, где возможно укрыть печаль, но не спрятать света? Мне привычна работа душевного айболита, я умею хранить секреты, давать советы и налаживать крепкие швы на живые раны. Подними же бинты. Отворачиваться не стану. Что бы там не скрывал, я все выдержу, я не струшу. Все приму, все отдам, лишь бы вылечить твою душу.

Расскажи, покажи. Не беги от меня. Останься. Не ходи в эту злую ночь, там темно и мокро. Я запрячу ножи. Осторожны и нежны пальцы. Я сумею тебе помочь. Я хороший доктор.

Я калечить тебя не стану. Я не устану. Стану слушать тебя, лечить тебя до рассвета. Стану летом тебе, и Летой, и нотным станом, только пой… Я впитаю краски твоих куплетов, я впитаю больную кровь белоснежной ватой. Скоро будешь здоров. За пределами медсанбата ждет тебя золотое солнце - твоя награда за отвагу в бою.
Потерпи-потерпи. Так надо.

Потерпи. Ничего-ничего. Никакого ада нет за призрачной гранью. Может быть, нет и рая. Потому, моя радость, что мы и не умираем, мы выходим из дома в цветущую нежность сада, и дальнейший свой путь по нутру себе выбираем. Для таких вот, как мы, что привыкли ходить по краю, не годятся поляны и ласковые озера, и когда мы все наши партии отыграем, проплывем океаны все, покорим все горы, мы придем на причал, где лишь ветер, хмельной да вольный…

Ты не будешь кричать. Я умею совсем не больно.