Когда банда Ельцина раздала советское имущество бывшим комсомольским деятелям, те вдруг возомнили о себе невесть что и решили, что им как-то нужно соответствовать своему новому высокому положению.

Что такое высший свет, они не знали. Все вышли из совдепии, поэтому из воспитания они знали только «равняйсь» и «смирно». Ну, в редких случаях ещё ботали по фене. Но выделиться из серой массы им было срочно необходимо, поэтому началось…

Манеры новые хозяева жизни тут же подменили манерностью, а стиль -- малиновым пенжаком. За рубежом, чтобы ознакомиться с тем, а как там у них, наши комсомольские вожаки пока ни разу ещё не бывали, умных книжек отродясь не читали, а Елизавета Георгиевна Виндзорская на приём их не позвала и в рыцари не посвятила. Поэтому все, как один, превратились в натужных клоунов.

На самом деле, это сейчас смешно, но в тот момент новорожденному олигархическому классу было совсем не до шуток. Деньгов стало вдруг много, а как устриц жрать -- неизвестно. Страшная печалька, вообще-то.

И хотя малиновые пенжаки они сняли и отдали кооператорам довольно быстро, стиль жизни так скоро приобрести у них не вышло. Нужны были традиции. Ну, или в крайнем случае, правильная образцово-маргариновая семья. Вот с неё-то олигаршата с клыками и начали.

В ту пору на сцене и в телевизоре блистал Володя Пресняков младший. Пел он про стюардессу Жанну, которая была:
а) обожаема, бэ) прекрасна, и вэ, что важнее всего) романтична, о чём в песне не было сказано ни строчки, но читалось между куплетами.

Когда Рома взял замуж Иру, встретив её в ходе одного из перелётов с тележкой напитков, все остальные восприняли это как сигнал к действию. Понятно, что у кого нет ярда приличных денег, тот априори говно, но кроме деньгов, замоднилось вдруг иметь ещё и жену из заоблачной профессии. Началась череда олигархических свадеб, где каждый последующий нувориш пытался переплюнуть в «шикарности» мероприятия и в романтичности новобрачной предыдущего.

Все было бы отлично, если бы не возникла новая проблема: пока сам буржуй околачивался на работе под пулями, жена скучала. Вроде и семья есть, но от неё -- одни лишь проблемы. Дома -- скандалы и никакого светского лоску. Хоть она и была стюардессой, вблизи небесные женщины оказывались обычными насекомыми.

И тут появился он -- селебрун, как я его называю. Актёр-неудачник, сидящий без ролей в Мытищинском драмтеатре. Таланту в нём было много, но ни один режиссёр почему-то не видел его в упор.

От безденежья и от голода, практически в обморочном состоянии, селебруна озарило: нужно создать великосветское общество в России. Взять в реквизиторской сюртук Онегина, напомадить волосы и поехать с тростью на Рубль, где сидят всякие-разные скучающие Ирины.

Селебрун, благо язык у него неплохо подвешен, быстро убедил томных и давно нетраханных жён олигархов в необходимости общественной жизни. В пример он привёл классику, которую все читали в десятом классе -- салон Анны Павловны, где была сосредоточена вся светская жизнь царского Петербурга.

В эти же дни в хит-параде очень вовремя появилась песня про хруст французской булки и упоительные вечера. Есть подозрение, что спел её сам селебрун или кто-то по его заданию.

Действительно, деньги, хоть и хрустят приятно, не так романтичны, как перезвон бубенцов и шелест бальных платьев. Нет, всё понятно, что бабло побеждает всё, но романтика тоже необходима.

Все бабы олигархов, наслушавшись псевдобелогвардейских песен, тут же нашли себя в создании и устроении упоительных вечеров. Их стали организовывать селебруны. На деньги олигархов, разумеется, ведь и им это было выгодно: нужно занять жён и поднять свой общественный статус.

Народившаяся тусовка смотрелась так: в центре сидит жена олигарха в кресле и в платье с сапфирами. Вокруг неё сидят другие олигархини и олигархиньки.

Это великосветский круг, вокруг которого бегает селебрун. В заповедный круг не допускаются модели, фотомодели, модельки, элитные проститутки, мечтающие стать моделями, молодые архитекторы, стилисты-педерасты и певцы.

Толпу баражируя разрезают светские журналисты, и только они здесь -- по делу. Все остальные тусуются, а разговоры ведутся лишь на одну тему -- посетит ли вечер Сам.

Сам -- это олигарх. Несмотря на то, что темой вечера назван вернисаж или другая умная тема, всех тусовщиков она не волнует откровенно.

Помните бал у Толстого, где все ждали Александра-царя? Вот, это -- оно. То самое. Будет ли царь, будет ли сам, посетит ли, соблаговолит, наконец почтить нас своим высоким присутствием?

Если олигарх в это время не жарит шашлык на даче Юмашевой, если не совокупляет в рот в бане какую-нибудь свежую ПТУшницу, то раз в месяц он обязательно посещает общество. Олигарх входит в великосветский салон жены преисполненный важности, к нему тут же кидается селебрун. Другие тела из общей залы млеют и молча смотрят с почтением, как организатор вечера жестикулирует олигарху, рассказывая ему интересную тему. Какую?

Как правило, олигарха не интересует ничего и происходит это довольно давно, кроме собственной персоны. У каждого из них есть свой фетиш: кто-то мнит себя воще спортсменом-биатлонистом, кто-то -- ценителем прекрасного, а кто-то пишет в стол роман. Селебрун, в соотвествии с фетишом хозяина убеждает того, какой он атлет. Так и говорит:
- Ты, Миша, ниибаца атлет!

В общем, сплошная красота по-русски. Но тут пришёл Путин и как всегда стал во всём виноват.

Впрочем, на самом деле, дело было не в Путине. Дело в эпохе. Всё бы так и продолжалось, если бы время застыло. К сожалению, бывшие стюардессы очень быстро со скуки спиваются, их годы идут, превращая тела в старое мясо, да и сами олигархи стареют под взглядом Того, Кого Нельзя Называть. Всё это привело к повальным разводам.

Ну, может и не к разводам, а к ссылке. В начале нулевых начался массовый исход жён в Лондон и Ниццу. Мужья определили им содержание в соответствии с уровнем склочности характера жён и отослали подальше от глаз. Спать со старой алкоголичкой не входило тогда в их концепцию жизни.

На этом первый этап развития светского общества в постсоветской России завершился. Великосветские салоны канули в Лету или, что точнее, в лето на южном берегу Франции.

Отослав старых жён, олигархи пустились во все тяжкие. Психологи называют это кризисом среднего возраста.

Началось время гламура. Селебруны, забыв своих старых хозяек, законтачили напрямую с хозяевами, собирая в ночных клубах лучшее мясо стран СНГ. Все нарядились в перья, надели без трусов платья, а ноги отрастили лабутанами от ушей.

Камеди-клаб генерирует белый шум пошлыми шутками, ведь толстые олигархи не понимают тонкого юмора, а ведущая дома-борделя организовала поставку засветившихся на ТВ тюменских красоток прямо в постели желающих. Кокос заправляется горстями в Кристалл, олигархи набирают до сотни тел в одну яхту. Им же необходимо как-то снять стресс после развода, да и жизнь стала не сахар.

Разврат в тусовке продолжался почти десять лет, пока не пришёл кризис. Просев в активах, олигархи задумались о тщете суетного. Власть давит, годы идут, а в душе -- пустота. Разве для этого ли они ходили под пулями, рисковали, воровали и убивали? Что хорошего есть в их теперешней жизни, кроме яхт и корыстных женщин? Неужели, размышляют они, это конец?

От размышлений олигархи мудреют. Модели с длинными ногами -- фригидны, как правило, да ещё и плохие актрисы. А олигарх -- он ведь тоже человек, хочет искренности и тепла в отношениях. Он даже в Ниццу разок втихаря смотался -- посмотреть на свою жену. Но эта старая дура уже окончательно там спилась на своих кулинарных курсах. В жопу, думает олигарх, и возвращается на Родину грустный.

И тут он встречает её -- Дуню. Пусть она страшна, как атомная война, зато одухотворена до восьмидесятого уровня. В смысле, без меры.

С ней отдыхает уставшая от суеты душа. Один мой знакомый олигарх вообще купил, чтобы не париться, проститутку и заказал из неё скульптуру. Натурально, из бронзы. Поставил в саду. Затем быстренько обрюхатил три раза и заставил печь пирожки.

Придут к нему гости, а он сидит весь такой в халате с кальяном, а вокруг, нацепив кокошник, ходит проститутка с детьми. Готовит гостям домашнее и внешне очень красива.

Теперь ему не нужны тусовки, он отошёл максимально от дел, и счастлив, достигнув умиротворения и гармонии. Наконец, олигарх понял смысл жизни, перестав изображать из себя того, кем никогда не являлся.

Селебруны -- их дальнейшая судьба вас, сердобольные вы мои, тоже заботит, верно? -- заработали за пятнадцать лет на безбедную жизнь и тоже отошли от дел. Они путешествуют по всему миру, выкладывают фотоотчёты в Фейсбук и затрахивают моделей, не успевших до тридцати поймать олигарха в сети.

Великосветское общество в Москве приказало всем долго жить.