История двадцатая
О МЕТАФОРАХ И НАЦИОНАЛИЗМЕ.
Был солнечный полдень.
- Ну?.. - спросил дракон.
- А вот хоть убей, всё равно не понял!
Рыцарь рубанул рукой воздух после десятиминутного пребывания в Очень Задумчивом Состоянии.
То есть - сидя в теньке на пеньке. И без излишней торопливости посасывая указательный палец правой латной рукавицы.
- Ну, напарник, напрягись,
Попросил ящер партнёра.
- Это же просто как дважды два.
Рыцарь честно попытался напрячься. Даже вытаращил для убедительности глаза и покряхтел от натуги. Потом громко выдохнул и победоносно выдал:
- Четыре!..
- Что «четыре»…
Ящер от неожиданности подавился.
- Как что?
Возмутился рыцарь, ловко уворачиваясь от огненных плевков откашливающегося дракона.
- Ты же сам спросил про дважды два.
- Это была метафора,
Пояснил пришедший в себя чешуйчатый собеседник. И, опережая следующий неминуемый вопрос напарника, поспешил добавить.
- Только не спрашивай, что это такое. До ближайшей харчевни ещё миль десять. Если мне придётся тебе втолковывать ещё и философские понятия, то мы раньше сдохнем с голоду, чем ты поймёшь.
- Я вовсе не тупой!..
Обиженно выпятил из-под забрала нижнюю губу рыцарь.
- А кто тут говорит, что ты тупой?
Дракон подчёркнуто удивлённо оглянулся по сторонам и поспешил сгладить неловкость:
- Ты… ээээ… Ты дремучий.
- Как что?..
Подозрительно спросил рыцарь.
- Как дуб!
Нашёлся ящер, состроив самое честное выражение морды, на которое только был способен.
- Как дуб, это хорошо.
Ппросиял напарник, возвращая губу в исходное положение.
- Как дуб, это благородно!
Дракону пришлось приложить титанические усилия, чтобы не заржать, но ящер с собой-таки справился.
Так что наружу прорвалось только невнятное и почти не пожароопасное бульканье.
- Что это?
Встревожился рыцарь.
- Дань восхищения тобой.
Не моргнув глазом, сообщил дракон.
Мысленно он был просто в шоке от собственного самообладания.
- Давай-ка, вернёмся к твоему предыдущему вопросу…
- К какому из полутора сотен?
На лице рыцаря проступил живейший интерес.
- К вопросу о том, почему я, обычно такой прижимистый, бросил сегодня медяк тому белобрысому парню в корчме.
- Должно быть, из-за его шутовского наряда?
Вслух подумал рыцарь.
- Нет.
- Гм? Тогда, надо полагать, из жалости к его болезни? Ведь здоровый человек вряд ли примется, будучи совершенно трезвым, на всю корчму орать, что именно его народ: породил все прочие народности, включая чернокожих дикарей; научил птиц летать, червей ползать, а свиней обрастать жиром; изобрёл колесо, компас и штопор; жил в Атлантиде; родил Александра Македонского, Цезаря, Моисея и самого Иисуса; основал, а потом сам же и разрушил Рим?..
- Хе-х,
Дракон позволил себе пустить пару-тройку довольных колечек дыма из ноздрей.
- На этот раз - почти угадал.
- Почти?
- Почти. Действительно - из жалости. Только не к болезни, а к его благосостоянию и уровню интеллекта.
- В смысле?.
Рыцарь машинально попробовал почесать затылок. Сквозь шлем.
- Да разве ты не заметил, что тот горлопан был беднее церковной крысы и куда тупее, чем…
- Чем что?
- Ээээ… Ну, дуб, во всяком случае, тут и рядом не валялся…
- Ещё бы.
Напыжился рыцарь.
- Запомни, напарник,
щер решил подвести черту.
- Люди начинают демонстрировать свой национализм только тогда, когда им больше нечем похвастать!
- Демонстрировать свой что?
Запнулся рыцарь на незнакомом слове.
- Проклятие!
Взорвался дракон.
- Ты хочешь обречь нас на голодную смерть?!
- Всё-всё. Заткнулся.
Напарник похлопал себя по торопливо закрытому рту.
- Я ж не этот… как его?.. нацио… аналист, вот. Я же дремучий!..
- …Как дуб,
Машинально уточнил дракон.
- А дуб - это звучит гордо!
И рыцарь снова выпятил вперёд нижнюю губу. На этот раз - пафосно.