Пример корявой пропаганды УкроСМИ или как промывают людям мозги
ЧЕМ ОТЛИЧАЕТСЯ ВЫСТОЯВШИЙ МАРИУПОЛЬ ОТ ОСВОБОЖДЕННОГО СЛАВЯНСКА
Опыт поездок по востоку Украины показывает, что судьбу своих городов так или иначе определяют простые жители. Трястись горожанам от страха за забитыми окнами среди развалин или гулять в центре с детьми и мороженым - решают вовсе не политики, и даже не военные. На примере двух городов: Мариуполя и Славянска хорошо видно, что вооруженный захват и освобождение территории условны, свобода - в головах.
Об этом пишет Матвей Никитин, «Инсайдер», передает Цензор
Оба города были захвачены, и там, и там хозяйничали террористы, над обеими государственными администрациями висели флаги так называемой «Донецкой народной республики», подъезды контролировали похожие блокпосты. Оба города были освобождены, и украинские флаги вернулись в гнезда. Но только в одном кипит жизнь и торговля, а в другом царит голод и запустение, а по ночам продолжается стрельба.
«Это Сомали, парни», - говорит военный офицер, с которым мы едем по пустым улицам Славянска вдоль оборванных линий троллейбусных проводов. Магазины закрыты, стекла разбиты, крыши продырявлены. Местами прямо у дороги торчат неразорвавшиеся фугасы. Саперы еще долго будут их искать и обезвреживать.
Предприятия стоят. Огромные цеха «Зевс-керамики» похожи на решето. На их территории не было боевых действий, террористы обстреливали их просто так, потому что слишком большие и красивые, а еще - потому что руководители и работники даже не пытались отстоять право своего предприятия не быть тренировочной мишенью.
Редкие встречные, которые добираются по своим делам на велосипедах, приветственно машут рукой. Это вовсе не означает, что нас так рады видеть. Просто так безопаснее.
Женщина по имени Вера, которую мы встретили на улице и которой предлагаем поговорить о жизни в городе за чашкой кофе, уточняет, не будем ли мы ее пытать? Телевидения пока нет, интернета тоже, поэтому объяснять слишком долго. Пожав плечами, отвечаем: «Ладно, давайте здесь».
«Это все бездельники и старухи, которые за 200 гривен кидались под танки, да еще и с детьми, - говорит Вера. - Вон они, на вокзале сидят возле дороги. Ждут, когда вы их накормите, или террористы накормят. Им все равно».
И правда, на полусожженном вокзале многолюдно. Поскольку мы в одежде цвета хаки, нас принимают за военных и к нам полно вопросов. «Когда дадут свет? Когда будет вода? Когда будет еда? Когда вы свалите памятник Ленину?»
Короче говоря, когда вы собираетесь решить все наши проблемы, сволочи?
Тем временем город уставлен пустыми баррикадами. Никому не приходит в голову собраться хотя бы вдесятером, чтобы расчистить дорогу. Тот, кто пытается стащить с баррикад покрышку в одиночку, чтобы сделать у себя в саду клумбу, встречает, например, местный священник УПЦ МП, который требует оставить все, как есть, со словами: «Наши еще вернутся».
В городе работает ремонтная техника, военные регулярно привозят гражданским гуманитарную помощь. Последние тут же воруют ее друг у друга, чтобы продать на базаре тем, кому не хватило. Пресекать подобную торговлю некому: армия уж точно не должна этим заниматься, а единственная крупная консолидированная группа гражданского общества Славянска, это пока что - сброд на вокзале.
Начинает смеркаться, бойцам пора возвращаться на гору Карачун, по которой стреляют каждую ночь. Славянск не зачищен, просто в свете дня он замирает.
Выезжаем на трассу, завешиваем окна бронежилетами со стороны «зеленки» - кустов вдоль дороги; разгоняемся до ста тридцати, чтобы сложнее было прицелиться. Останавливаться нежелательно, а если это необходимо, то уж точно не на обочине - она может быть заминирована.
Взрывчатку могут маскировать и другими предметами прямо на проезжей части: не дай бог наехать на какой-нибудь пакет или дохлую кошку, так что приходится смотреть в бинокль, чтобы на скорости иметь время на маневр.
Поскольку основная задача поездки нашего экипажа - доставка военным всяких необходимых средств, то была проведена соответственная подготовка, и каждый знает свои обязанности, так что можно не поддаваться паранойе, и даже послушать в дороге музыку.
Спустя некоторое время оказываемся в Мариуполе, и стоим, раскрыв рты на центральной площади, где несколько сотен людей, в основном молодежь, разворачивают гигантский украинский флаг. Сначала под него забегают дети, потом и взрослые. Все танцуют, хором поют народные песни, в том числе главный хит болельщиков «Металлиста».
Я там был последний раз 9 мая. В городе весь день шла спровоцированная террористами перестрелка, здание УВД сгорело. Когда вечером пытался выехать из города, прорываясь через баррикады, на улицах уже началось мародерство, частично пропало электричество, местами - вода. Мариуполь погружался в хаос.
Просто не верится, что мы находимся там же, и спустя всего два месяца. Люди кругом улыбаются, ни у кого нет с собой ни масок, ни пистолетов. Многие пришли с детьми. А ведь при тех же исходных условиях все могло быть по-другому. И дело вовсе не в тактике применения танков и самолетов - город не бомбили и не зачищали. Не было здесь и гениальных политиков вроде мэра Славянска Нелли Штепы, которые «со всем справились». С приходом ДНР местная власть просто разбежалась.
Но зато уже на следующий день после трагических событий 9 мая заводы «Метинвеста» - самые большие предприятия Мариуполя, объявили набор народных дружин, которые начали совместно с милицией патрулировать улицы, не позволяя людям с оружием воспользоваться безвластием. Так градообразующие предприятия поддержали инициативу горожан, которые искали возможность организоваться, чтобы собственными силами противостоять хаосу.
Гражданское общество в Мариуполе на тот момент уже существовало. Вспомнить хотя бы экологическое движение «Кислорода нет», которое на очередном митинге полтора года назад объединило пять тысяч человек. Вместе они вынудили тот самый «Метинвест» остановить старую дымящую на весь город аглофабрику и начать ее модернизировать. Люди научились консолидироваться, взаимодействовать, вести мирный диалог.
Рядом с нами спорят двое: женщина в вышиванке и пожилой мужчина в темных очках. «Рядом города бомбят, все на пределе. А у нас тут танцы на костях. Нехорошо…» - говорит женщина.
«Вы знаете, - отвечает ее собеседник, - только сейчас многие, вроде меня, кто поддерживал ДНР, поняли свою ошибку. Поняли, потому что стало безопасно ходить по улицам».
Женщина подозрительно смотрит на него и продолжает нерешительно: «Нам нужно помогать держаться нашим соседям».
«Пускай люди почувствуют разницу, - отвечает мужчина. - И те, кто еще сомневался, будут помогать».
Поддержка заводами инициативы горожан стала переломным моментом в жизни мариупольцев. Город удалось сохранить. Там удалось открыть избирательные участки 25 мая и дать возможность людям выбирать президента, в то время как в остальном регионе большинство участков так и не открылись. А там, где открылись, избиратели боялись выйти из дому, и многие просто не воспользовались своим правом.
После того, как остатки террористов малой кровью разогнали, военным не приходится раздавать на площадях сосиски. Более того! Город смог принять все областные администрации и управления, увеличился приток людей. Пошла торговля, резко поднялся спрос на недвижимость.
В городе Курахово сейчас идут по тому же пути. Под эгидой местной промышленности создаются добровольные народные дружины.
В Славянске переломного момента еще не было. Была военная операция, но это не одно и то же.
Инициативу консолидации горожан в Мариуполе поддержали промышленные предприятия. В итоге - они работают. Появился общественный договор, собственная позиция города. Человека, у которого есть собственное мнение, уже нельзя использовать вслепую, прикрываться им, и стрелять из-за его спины. Так же нельзя использовать и город, если его жители имеют волю объединиться ради мира.