Он был загадкой, даже для себя:

Так много тайн душа его хранила.

В Нью-Йорке шумном, на просторах Нила

Любил он женщин… вовсе не любя.

Стать строчкой в многотомнике измен

Мне выпало, на смех французским курам,

И я, конечно, что тут скажешь - дура,

Сдалась без боя в этот сладкий плен…

И всё свершилось. В этом не соврёшь -

Расставит ночь над буковками точки!

Он долго говорил… Любил - короче…

И ясно стало, что ни тайна - ложь.

Он вновь загадка… Нервы тысяч дам

Щекочет взгляд уставший и туманный.

Забавно быть его случайной тайной,

Малышкой Кэтти - нешершельной фам.