Я изменила тебе, слово, с гаммой цвета.
Такая мне открылась глубина в мелодии оттенков,
что рука сама, не спрашивая разрешенья,
спешила с нетерпением к холсту, замешивая наспех краски,
и бились непослушные цвета о равнодушное пространство света.
Но иногда, когда казалось, что слепа моя рука,
из глубины манящего пространства рождался цвет,
рождался и кричал, что он, новорождённый, полон силы
и защититься сможет от насилья.
И тогда рука моя невольно отступала,
боясь спугнуть родившееся чудо.
Как мало их, новорождённых, что передать смогли
гармонию пространства, холстов, несущих свет и силу,
случайно отразивших красоту.
Я эту красоту в стихосложенье искала годы и недели,
и билось слово, словно птица в клетке,
пытаясь разорвать рутину слов.
Так значит, я тебе не изменяла.
Я просто странник, временный и странный,
за миражом бредущий по пустыне,
пустыне, уходящей в никуда…