на простынях бумаги чистых как совесть младенца
когда на небе не было солнца и полумесяца
сплетались буквы в странных позах без стыда
и тот кто это видел стал болен навсегда
глаза впитали губкой похоть прямо в мозг
в тёмном черепа зародыш креп рос
чтобы сорвавшись с губ об зубы обрезав пуповину
скатиться в тёплую ушную раковину
диковинной жемчужиной в изгибы полушарий
дав жизнь фантазиям опасней чем кошмары
и тот кто думает что он как прометей нёс людям свет
на самом деле одноглаз как полифем и слеп
древние кости мертвых точат книжные черви
строители гробниц пишут учения для черни
беспризорные души забыли своего отца
ритуальный костёр принимая за солнце

не забывай дьявол прячется в печатной краске
так что прежде чем предавать огласке
проверь на вкус то что ты прочёл
мёд сладок смерть несут укусы диких пчёл

это опасней чем для помпеи лава везувия
фитиль свечи горящий жадной славой безумия
заплутавший путник видя огонь в ночи
от радости спасённым быть восторженно кричит
мы тебя так ждали ты нам очень нужен
тебя зовут на ужин в качестве ужина
и ты уже спешишь туда с душою нараспашку
сам для себя ложка похлёбка чашка
блекнет реальность под проливным вымыслом
плодятся твари бестелесные помесь змеи с ослом
совокупляясь конструкции из чёрточек и точек
губят доверчивых по одиночке
здесь вечная зима и под запретом цифра три
каждый приходит со своим личным огнём внутри
стакан безумия полкубика уныния
а эти рукописи не горят даже в камине