Иконы Виктор Бабарыкин творит не кистью, а огнём. Зажав в зубах прибор для выжигания, он прикасается к доске, оставляя на ней точки и линии.
Дым рассеивается - и на дереве уже виден образ Христа. Кажется, Спаситель смотрит прямо в душу. Ведь икона создана человеком, которого вера в Бога спасла от смерти, подняла с самого дна, который порой страшнее ада.
…Виктор появился в Каменск-Шахтинске в канун Дня Победы, 8 мая 1965 года.
Мать не обрадовалась рождению сына.
- Какой из калеки работник! - рассуждала она. - Обуза!
- И в умственном отношении мальчик, наверное, неполноценный, - сообщил ей врач. - Вы молодая, зачем вам сын-инвалид?
Мать оставила малыша в приюте, одарив его лишь именем - Виктор. Оно стало для брошенного мальчишки знаменем.
- Сдаваться, когда тебя называют так, нельзя! - тысячи раз твердил себе позже Виктор. - Моё имя означает «победитель»!
Сначала он жил в Ростовском доме малютки. Там было всё - сытая кормежка, игрушки. Не было только рядом женщины, которую он мог назвать мамой.
- Я никого в детстве не называл этим словом, - говорит мне Виктор. - Не пришлось.
Возиться с ним в приюте не очень хотели - да и как это делать, ведь ни руки, ни ноги у него не работают, даже карандаш не удержит!
Так и остался бы Виктор неучем, записали бы его навечно в олигофрены, если бы не учительница спецшколы Галина Уткачёва. Женщина заметила, что мальчик смышлёный и память у него отличная.
- Почему ты не пишешь буквы? - спросила она его.
- Пальцы меня не слушаются, Галина Петровна!
- А рот у тебя, Витя, не только для того, чтобы со мной спорить и кашу есть, - уже ласково произнесла учительница. - Зажми карандаш зубами и пиши! У тебя получится!
Виктор старательно выводил на бумаге каракули. Сколько сил ушло, чтобы они стали похожими на буквы! Школу мальчик закончил с отличием, и его домом стал Новочеркасский интернат инвалидов.
Беда
Виктора там поселили в комнате с 56-летним безногим мужчиной. Тот инвалид был обижен на весь мир и знал только одно лекарство от сжиравшей его тоски.
- На, пацан, хлебни! - подносил он к губам Виктора стакан с водкой. - Сразу веселее будет…
И вправду - мир становился ярче, люди - добрее, и тот пьяница уже казался закадычным другом.
Виктор привык к жизни в интернате, привык к водке. Организм был ещё крепок, и интересы заключались не только в стакане. Парень пел в хоре, писал рассказы, на самодельной коляске раскатывал по двору. Записался в казачью дружину, играл в шахматы. Но сердце просило большего, он чувствовал себя богатырём, связанным судьбой по рукам и ногам.
Что же делать?
- Свобода, гласность, перестройка, кооперация! - звенело тогда на всех углах. Бабарыкин подался в коммерцию. Торговал продуктами, косметикой и одеждой. Всё шло вроде успешно, но случился дефолт.
- Парень, ты попал на бабки! - заявил ему поставщик. - Должен - плати!
Виктора вынудили идти побираться. Бомжевал в Ростове-на-Дону, просил милостыню на рынке. Рассчитаться с долгом быстро не получилось. Добила личная драма:
- Девушка, которую я любил, меня бросила. Оказалось, ей нужен был не я, а мои деньги…
Виктор совсем опустился, выглядел стариком. Он пил, пытаясь забыться. И чуть не умер, замерзая на улице.
- Может, оно и к лучшему? - билась в мозгу страшная мысль. - Но её догоняла другая:
- Я же Виктор! Меня так просто не убьёшь - даже водкой!
Возрождение
Тот зимний день стал днём его возрождения, воскрешением тонувшей в алкоголе души.
…Виктор сидел на паперти храма в Ростове и протягивал руку. Монетку подал человек в рясе:
- Может, зайдёте внутрь? В храме теплее…
Виктору помогли закатить тележку в церковь. Под сводами звучало пение хора, пахло свечным воском и ладаном. Люди расступились, пропуская его вперёд.
- Все смотрели на меня без злобы, с сочувствием, - вспоминает Виктор. - Сострадание не унижало - я ощущал, что прихожане храма считают меня равным им. Слёзы хлынули из глаз, я ощутил, что Христос меня видит и любит…
Разговор со священником для Виктора стал исповедью. Он говорил о своей неудавшейся жизни, что он так не нашёл своего пути.
- Говоришь, неплохо рисовал? Тогда сделай икону! - предложил ему священник.
Работа оказалась нелёгкой. Вместо кистей и красок - электропаяльник. Виктор выжигал образ им, зажав инструмент в зубах. Обжигал губы, рот, но закончил икону.
- Господь дал тебе талант и силы, - одобрил работу батюшка. - Значит, можешь стать художником. Всё в твоих руках!
- В зубах, - с улыбкой поправил Виктор. - Они у меня крепкие.
Он вернулся в новочеркасский интернат, начал трезвую жизнь, расплатился с долгами.
Его приняли в художественный вуз, работы стали брать на выставки. Бабарыкин выжигал не только иконы - картины из жизни казачьего Дона, иллюстрации к произведениям Шолохова. Виктор стал лауреатом международных и российских премий, его работы экспонируются в музеях.
Семья
Бабарыкин отыскал своих родных.
- С отцом встретился незадолго до его смерти, - рассказывает Виктор. - Разговор получился откровенный. «Папа, вот я сумел сделать так, чтобы наша фамилия зазвучала, - говорил я отцу. - Твоего сына знают по всей России. Я живу так, чтобы на моем примере попавшие в беду люди воспряли духом, почувствовали себя нужными». Отец меня понял. А с мамой и сестрой вышло иначе. Приехал к ним, а не обрадовались мне, мама заявила, что правильно сделала, оставив меня в роддоме. На том же такси уехал обратно. Я для них чужой…
Виктор мечтает завести свою семью - надеется встретить женщину, которая будет относиться к нему с любовью и уважением. В интернате Бабарыкина ценят:
- Мужчина он надёжный, умный, талантливый!
И смелый - в планах Виктора прыжок с парашютом и путешествие на паруснике.
…В новочеркасском храме Ксении Петербуржской Виктор служит помощником священника, его избрали старостой прихода. В этой церкви висят сделанные им иконы.
- Был бомжом-пьяницей, а стал признанным художником, - говорит Виктор. - Не иначе как святая Ксения перед Господом за меня заступилась - она ведь тоже бездомной бродяжкой была…